Скатертью дорожка. Князь Ненависти.

Мы оборачиваемся к Копано, к которому подошли братья и отец. Он такой неподвижный. От увиденного в груди становится мучительно больно.

— Не время ему покидать этот мир! — кричит Князь Алоцер. Не в силах отвести взгляд, я смотрю, как дух Алоцера покидает прежнее тело, которое глухо падает на пол.

Анна ахает.

— Господи…

Дух Алоцера подплывает к Коупу, зависает над ним, и срывается вниз, проникая в тело Коупа. У меня отвисает челюсть. Господи… его отец овладел его телом. Чтобы излечить. Чтобы спасти. Зания всхлипнула, когда тело Копано задергалось. И тут мы увидели, как его грудь стала подниматься и опадать от равномерного дыхания. А затем он начал бороться с захватившим его тело духом. Алоцер вышел из него и навис, наблюдая за сыном. Несколько человек радостно вскрикнули. Зания полным благодарности взглядом смотрела на дух Алоцера. Коуп открыл глаза.

Для меня не было секретом, что Князь Алоцер любил Копано, но при виде происходящего, мне сдавило грудь. Я отыскиваю взглядом собственного отца и замечаю, с каким отвращением он смотрит на них. Однако, как оказывается, сдвинуться с места он не может. Княгиня Джезбет, оказавшаяся давней союзницей Белиала, тычем ножом ему в спину.

Зания целует Коупа в лоб и плачет от счастья, я же вздыхаю с облегчением. Анна смеется. Он будет жить.

Практически все оставшиеся Князья и вражеские Нефилимы обезоружены и подавлены, но я не уверен, сможем ли мы их долго удерживать. Ведь они продолжают сопротивляться и дико кричать.

— Время пришло, — говорит Анна.

— Да! — Кричу через плечо.

Она знает, что будет дальше? Чувствует приближение ангелов?

А дальше она мягким и почтительным тоном взывает в пространство…

— Отец наш небесный… да свершится воля твоя.

Она… молится? Это как-то неожиданно, но тем не менее, с каждым ее словом у меня все сильнее бегут по телу мурашки. И, судя по всему, не только у меня. Взгляды устремляются вверх.

Взглядом я снова нахожу отца. Он внимательно смотрит на Анну. Какой-то миг мне мерещится, что потрясенное выражение его лица относится к чему-то другому: что он прозрел, отчего в душе просыпается надежда. Но следом его глаза наливаются кровью и из уст его раздастся воинственный клич. Ростки надежды вянут, стоит мне увидеть в его взгляде жажду крови, ненависть к Анне и тому, что она собирается сделать. Он отбивается от Джезбет — она зажимает кровоточащий нос и роняет кинжал. Отец подбирает его. Я поднимаю свой нож, чтобы остановить его.

С другой стороны поспевает Белиал, сбивает Фарзуфа с ног и сдавливает горло локтем. Голова его ударяется о пол. Новое тело отца довольно крупное, однако Белиал массивнее и без труда удерживает его в таком положении. Я приседаю рядом с ними.