– Редклиф!

Алекс бросилась к нему, а он подхватил ее в объятия, сжал, нашел смеющиеся губы и смял их поцелуем – таким, каким мечтал. Глубоким, безоглядным, горячим, заставляющим чувствовать себя удивительно живым.

– Жива… – прохрипел Редклиф, с трудом оторвавшись от жены, и в тот же миг Александра точно так же выдохнула: – Живой!

И они оба замерли, не в силах отвести друг от друга глаз.

– Редклиф, ты же его убил? Он больше не будет угрожать людям?

– Не будет, – кивнул Редклиф, вглядываясь в любимое лицо. И то, что он там увидел, заставило его сильнее сжать руки. Алекс поверила. До конца и полностью. Она больше не считала его душегубом.

– Сэнди…

В душе разлилось тепло. Никогда раньше он не испытывал и тысячной доли того, что чувствовал сейчас.

– Я так за тебя боялась, – шепотом призналась Александра, пряча лицо у него на груди.

А у Редклифа от этого ее признания и от той доверчивости, что ощущалась в каждом слове, в каждом жесте жены, сносило голову. Он снова накрыл сладкие губы своими и забыл обо всем, целуя, присваивая, вдыхая, вместо воздуха. И страстно желая продолжить. Но вместо этого заставил себя оторваться от жены.

– Устала? – спросил почти неслышно. Голос хрипел, как после простуды.

– Немного, – вздохнула Алекс.

– Почему ты меня не послушалась? Нужно было оставаться в Горленде.

– И оставить тебя без помощи? Ну, уж нет! – возмутилась Александра.

– Ты не должна была рисковать собой. Ты хотя бы представляешь, во что ввязалась? Да я чуть с ума не сошел, когда понял, что ты натворила!

– Но ты же сам сказал, что духи должны составить круг Энсона.

– Духи, Сэнди! Не ты!

– Но для круга нужны были двенадцать участников. Иначе ничего бы не получилось.

– Проклятье! Я забыл про дримлера Дубового особняка.

– Ну вот, видишь, – погладив его по щеке, улыбнулась жена. – Я должна была помочь. Чего ты так всполошился?