— А отказаться нельзя?

— Нет! — неожиданно резко отрезала дама. — Поэтому подойдите ближе, я покажу, как надо приседать в реверансе.

— А как же моя врожденная грация? — не сдержалась я от ехидства. Думают, что не понимаю, что мне льстят?

— Не вам мне перечить! Еще не оперились! — строго и в тоже время снисходительно, что удивительно, ответила фрея Нилета, поманив к себе.

Я подошла. Она встала передо мной и с достоинством, неспешно изобразила, как делают низкий реверанс. Затем еще раз и еще. Выходило у нее ловко, красиво, и даже тяжелый атласный шлейф не путался у нее под ногами.

— Теперь вы.

Подражая, я отвела правую ногу за левую, развела руки, присела.

— Чуть шире… — Нилена коснулась моего локтя и… неожиданно дернула, стянув край платья с плеча.

— Ой, — я торопливо поправила ткань, чтобы скрыть пятно. Но то, как в него взглядом впилась Нилена, говорило только об одном: Селебрин и его окружение проверяли — будет ли на мне его метка? И чудо, чтобы я не попалась в ловушку.

— Скажу лекарю, чтобы он убрал это, — почти ласково проворчала фрея. — Девица не должна иметь изъянов.

— Простите, — я опустила голову, чтобы не выдать истинные чувства.

— Вы не должны опозориться на балу! Возьмите себя в руки и запоминайте…

Когда я вернулась в свою комнату, была выжата как лимон — из-за волнения. Зато твердо уверенная: на ночное свидания под луной маркизетта больше не пойдет. Поэтому книжечку прячем, Димее говорим, что принц ко мне интерес потерял, и выжидаем до бала. А потом как-нибудь — и побег. Только продержаться бы!

Глава 46

Глава 46

— Он ничего не писал? — заглядывая в глаза, с надеждой спросила Димея.

Я покачала головой.

— Ты расстроила его! Разочаровала! — тут же печаль сменилась гневом, руки маркизеты сжались в кулаки, и в меня полетели обвинения. Пришлось остудить ее пыл, пока не разошлась.

— Я ли? — напомнила про подмену.

Она обхватила голову ладонями, взвыла и упала на мою постель. Эверий ловко отпрыгнул, иначе бы страдалица его в лепешку раздавила.