— Ничего страшного, просто усталость, — кивнула она, отпуская мою руку, и отступая на прежнее место.

Князь недовольно нахмурил брови, но послушно поднял маленькую рюмку, приложив к губам, когда все гости отвлеклись на тост герцога.

Вечер шел своим чередом. Гости по порядку произносили пожелания и поздравления, дежурно улыбаясь, музыка гремела. Мадис делал вид, что пьет, а его слуга, занявший место дворцового работника, делал вид, что каждый раз подливает.

— Не доверяешь Олу? — уточнила я, во время очередного такого тоста, после кото=орого рюмка полной вернулась на стол.

— Помимо него здесь еще огромная толпа желающих, — Мадис кивнул кому-то напротив. Проследив за его взглядом, узнала Асмунда Йора, но командующий был один.

— Маргарэт не приехала в столицу? И Олив нет. Ты не знаешь, как долго ей запрещено покидать свои чертоги?

— На самом деле, ее приглашали. Официально, с послом и письмами, но принцесса Ясных Небес даже не приняла посланника, сославшись на головную боль и плохую ауру пришедших. Слуги поместья выкатили пару бочек с водой и заперли ворота.

Я с непониманием посмотрела на мужа. Насколько я знала, Олив всю свою жизнь делала то, что ей приказывали старшие по рангу. Никогда эта резкая, но умная барышня не шла наперекор указам. Тем более, не посмела бы ослушаться приказа наследника. Мадис, вполне понимая ход моих мыслей, тихо рассмеялся.

— Нам удалось выяснить, что ее высочество активно увлеклась сельским хозяйством, горячо любима местными жителями, но при этом не принимает ни единого официального письма. Даже те, что прислал ее отец, все вернулись в Мерон запечатанными. Думаю, барышня получила свободу, и теперь делает то, что пожелает, не обращая внимание на мнение и желания окружающих.

— И она может вот так, запросто, нарушить приказ наследника?

— А какие у Ола варианты? Вытащить ее за ворота за волосы? Или угрожать сожжением поместья, если она не явится в столицу? Барышня под защитой обеих стран. Сумела сохранить все свое, надо заметить, весьма большое приданное. Плюс доход поместья. От чего-то мне кажется, что она прекрасно осознает, что делает.

Это возможно. Но тогда получается, что все поведение в дороге, все эти высокомерные и резкие слова, что были так подозрительно непохожи на привычную манеру Олив — все это было намеренно.

— Вот хитрюга, — была вынуждена признать я, поражаясь все же смелости подруги. Все ведь могло выйти совсем иначе.

— Да. Стоит признать, что это было весьма смелое и довольно изящное решение, построенное на знании наших традиций и гордости, — кивнул Мадис.