И охотник протянул мне листок, оторванный оттуда же, откуда и первый.

“Чем я могу вам помочь?”

Чем можете? Даже не знаю. Мэтр Сильв пока не определился с лечением. А Вам не нужно ходить на охоту?

Охотник махнул рукой, показывая на листок. Я отдала его ему. Он вынул откуда-то из-под плаща огрызок карандаша и что-то опять накорябал, придерживая обрывок рукой.

“Я ушёл из артели.”

Зачем? У Вас есть, на что жить?

Охотник гордо вздёрнул голову, сверкнув зеленью глаз. От чего-то этот жест показался мне до боли знакомым. Я вздрогнула. Ещё раз присмотрелась к мужчине, но тот уже прятался сутуло под своим длинным плащом. Затем листок опять перекочевал в мою руку.

“Я не пропаду.”

Извините, но мне пора! Спасибо Вам ещё раз за спасение моего отца! Но я тороплюсь… извините! — и я побежала в сторону общинного дома, стараясь не подскользнуться в воде, текущей по камням дороги. Шагов охотника за собой я больше не услышала.

Арьяна ждала меня у себя в кабинете.

Ну, как ты, Айо? Крепись, милая… — она обняла меня. — Расскажи теперь мне, что там произошло?

И я опять повторила свой рассказ. Скупо, стараясь не расстраиваться заново.

Ты молодец, — поддержала меня глава нашей общины, — я бы на твоём месте легла там рядом с Авидеей. Что говорит Сильв?

Что сегодня — определяющий день. Либо дочка приходит в себя, либо — долгое лечение… Очень долгое!

М-дааа…. Что тут скажешь? Жрецы Ады не успели тебя допросить?

Нет, не успели…

Это к лучшему. Великая Ада ничего не делает просто так. Значит, так было нужно, чтобы Авидея заболела, а Верховные ничего толком о тебе и не узнали…

Знаешь, Арьяна, мне всё равно… Мне плевать и на жрецов, и на допросы… И на всё! Лишь бы дочь поправилась…

Не волнуйся так, Айо! — Арьяна положила мне руку на плечо. — Ты теперь должна думать и о ребёнке!

Да-да… — я схватилась рукой за свой живот. Вот же ж, герцог! Удружил на прощание… И тут я вспомнила жест рыжего охотника. И вспомнила, где видела такой же!