Услышав недалеко мелодичный перезвон ручья, я вскочила с земли и через мгновение оказалась у него. В голове ещё не отложилось, с какой скоростью я это сделала. Зачерпнув перепачканными ладонями воду, я сделала большой глоток и…

Возникло ощущение, что в рот попало нечто гнилостное, разлагающееся. Меня вырвало. Сделав ещё несколько попыток напиться, я обессилено упала на землю и затряслась в бесслёзных рыданиях.

Осознание того, во что я превратилась, пришло быстро. Я знала, чем именно смогу потушить пожар в горле, и изо всех сил сопротивлялась этому знанию. Во мне восставала человечность. Я долго лежала, раздираемая изнутри и жаждой, и болью, и разумом. Наконец, инстинкт выживания взял верх и погнал меня вглубь леса, где я и нашла свою первую жертву.

Чужая кровь постепенно смывала то, что делало меня личностью. Я превратилась в хищника, заботящегося лишь о том, чтобы выжить.

Последним усилием своего человеческого разума, я загнала себя высоко в горы, где оставалась до тех пор, пока не обуздала жажду. О, сделать это было очень трудно. Я убивала бездумно, как только чуяла запах приближающегося живого существа.

Спустя какое-то время кровь, которая попадала в горло сначала как лекарство, стала иметь привкус. Я начала смаковать каждую жертву, и вскоре у меня наметились вкусовые приоритеты. Я полюбила пум. Мягкий, грациозный хищник, впадающий в беспокойство при приближении опасности, возбуждал мой аппетит. И не только насыщенным, терпким и немного горьковатым вкусом крови. Охота на него доставляла удовольствие. Как игра с котом-переростком. Слишком мягкими для каменного тела лапами зверь обнимал меня, пытаясь сломать или скинуть. Всегда на несколько мгновений я позволяла взять над собой верх. В предчувствии победы адреналин насыщал кровь животного кислородом, и она, как под воздействием аспирина, разжижалась и начинала бурлить в его венах. Именно в этот момент я убивала.

Сначала я была очень неаккуратна, буквально растерзывала тела своих жертв. Затем научилась не терять ни одной драгоценной капли крови, стала закапывать трупы, прятать их в дальних концах тёмных ущелий.

Постепенно я начала получать удовольствие от этой жизни. Мне нравилась стремительность, с которой я могла передвигаться. Я ощущала себя живой, когда на немыслимой для человека скорости летела сквозь лес, и ветер обдувал меня со всех сторон. Свобода пьянила похлеще алкоголя: от того, что могу перепрыгнуть реку; от того, что падаю с обрыва и не разбиваюсь. Я изучала свои возможности, часами вслушиваясь и вглядываясь в окружающий мир. Я слышала, как перебирает лапками паук, плетя свою паутину; стрелой разрезая водную гладь, видела каждую рыбку, даже самую маленькую. Всё стало резче, громче, яснее и содержательнее