– Что мы сейчас делали, Аянэ? – тихо спрашивает император, подтягивая меня под бок и прижимая к себе.
– Это… это нужно произносить вслух? – вспыхнув от смущения, едва слышно уточняю.
– Ответь на вопрос – что мы делали? – повторяет Каян.
– Мы любили друг друга? – отвечаю негромко.
– Верно. Любили. Хорошенько это запомни.
– Запомнить, что любили – в прошедшем времени? – пытаюсь понять, вновь забираясь в раковину из сомнений.
– Ты как вообще дожила до своих лет? – обреченно вздыхает Каян, – Запомни, что между нами была близость, потому что я
– Люб…лю, – выдавливаю из себя.
– Будем работать над произношением, – сухо констатирует Каян, и вновь прижимает меня к себе.
– И что будет дальше? – всё же решаюсь спросить.
– Давай думать об этом завтра. Я ещё не хочу прощаться с тем, что происходит сейчас, – Его Величество мягко целует меня в лоб и ложится, упираясь подбородком мне в макушку.
Греюсь в его руках и совершенно точно не собираюсь засыпать. Потому что так же, как и он, не хочу отпускать это мгновение. Я хочу запомнить каждую секунду, проведенную на этой поляне близ реки… и хочу хранить это воспоминание так долго, как получится.
***
– Алинэ, что случилось? – отпустив ладонь Каяна, тихо спрашиваю у откровенно взволнованной герцогини.
Мы только подошли к группе северян, собиравшихся в дорогу и снаряжавших лошадей. На мне была всё та же полупрозрачная сорочка, большей частью скрытая от глаз императорским белоснежным мундиром… и, да, я отдавала себе отчёт в том, что выгляжу крайне безнравственно, разгуливая в подобном наряде по утренней столице Цай, но других вариантов у меня не было.
Да и плевать, как воспримут мой вид горожане: хорошо хоть Каян позволил мне в реке искупаться!.. Кто бы мог подумать, что суровый император севера может в одночасье превратиться в курицу наседку?