Мирон был единственным, кто так и не вышел на завтрак, и все решили, что он все еще отсыпается после попойки. А в его случае это была именно попойка — он так перебрал, что бедной Агнесс пришлось его чуть ли не со скандалом укладывать спать. Короче, если у трезвого Мирона характер не сахар, то у чуть подвыпившего — тертое стекло, не иначе.

— Я пойду проверю его, — предложила огневичка с кислым выражением лица, вставая из-за стола. С собой на подносе она прихватила стакан с зельем Элены и тарелку с завтраком.

— Давай, — согласилась Элена, — И предупреди, что, если опоздает на разминку, будет бежать дополнительные круги! — бросила вдогонку она.

Я покосилась на нее со смесью страха и уважения.

— А ты никому спуску не даешь, да? — спросила я с тенью улыбки.

Элена сделала очередной глоток своего же пойла и невозмутимо пожала плечами. А в следующий миг в общий зал вернулась бледная Агнесс. Не просто вернулась, она перескакивала ступеньки с такой скоростью, что едва не навернулась. Уже без подноса, и с тревогой сообщила:

— Мирона нигде нет…

Мы с Касом переглянулись. Уверена, в тот момент мы думали об одном и том же.

— Неужели и вправду он? — негромко спросила я у него. Мы стояли чуть в отдалении, пока ребята обсуждали, куда же делся Мирон. Кто-то даже шутил, что тот с пьяных глаз забрел не туда.

— Не знаю, — хмуро ответил командир, бросая хмурые взгляды на Агнесс. — Но мне это не нравится…

Допрос девушки не заставил себя долго ждать — в конце концов они с Мироном были близки, даже слишком. Кто, как не Агнесс, могла заметить странности в его поведении?

Когда парни по второму разу проверили крепость, шутки кончились. До команды стало доходить, что что-то тут не так. Да ещё и Касьян со злым прищуром смотрел на Агнесс.

— У тебя есть догадки о том, где он может быть? — Огневичка сидела на стуле, а Кас нависал над ней, точно скала, сложив руки на груди и буравя ее хмурым взглядом.

Агнесс перевела растерянный взгляд на меня, нервно сжав ткань брюк, а затем затрясла головой.

— Нет. Откуда я могу?..

— Мы знаем о ваших отношениях и ночных прогулках, — резко отрезал Кас, и она вздрогнула. Остальные недоуменно уставились на командира, не понимая, о чем речь. Взгляд девушки заметался, подбородок задрожал, но тут Агнесс словно собралась с духом. Выпрямилась, даже задышала ровнее и спокойно ответила:

— Я не хотела говорить… Мирон, он не плохой. Он никому не хотел зла…

— Он мог быть не в себе, — уже мягче намекнул Кас и повторил вопрос: — Что ты знаешь?

Агнесс ответила не сразу. Было видно, что в ней борется любовь и беспокойство за Мирона с ответственностью перед командой, пока она наконец не решилась. Чтобы хоть как-то поддержать, я заварила для нее чай и вручила горячую чашку. Она обхватила ее обеими руками, поблагодарила взглядом и начала свой рассказ.