– Зачем брат папы так поступил? – голос звучал взволнованно и удивлённо одновременно. – Он ненавидел его?

– Скорее всего просто не хотел делиться с тобой наследством.

– Скорее всего?

– Узнать наверняка уже невозможно, – сказал мастер Валленштайн, – твоего родного дядю убили пять лет назад в пьяной драке.

– Спасибо, что выяснили правду, – в глазах закипали слезы, но я нашла в себе силы говорить спокойно.

– Это меньшее, что я мог сделать для тебя, – грустно улыбнулся наставник, сжимая мою ладонь. – Может, встретишься со своими бабкой и дедом?

– А они хотят? – уточнила с сомнением.

– Ещё как! – Одуванчик яростно закивал, отчего пушистые кудряшки на его голове запрыгали. – Просто дают тебе время. Если решишься, я организую встречу.

Я кивнула, принимая информацию, но ответа не дала. Как-то все слишком неожиданно.

– Ну что, едем за сюрпризом? – со спины подкрался муж и сжал меня в объятиях, целуя в макушку.

Мастер Валленштайн пожелал нам повеселиться и двинул в сторону господина Морригана.

– Ещё спрашиваешь! – заявила Касьяну, разворачиваясь в его руках.

Я до последнего не обращала внимания, куда мы едем – слишком уж увлеклась поцелуями со своим – теперь уже – мужем! И когда пришлось покинуть уютную кабину повозки, с удивлением поняла, что находимся мы в торговых рядах!

Народ таращился на меня как на чудо или, скорее, чудачку! Пришла на базар в свадебном платье!

Перед нами был двухэтажный домик, с магазинчиком на первом этаже и жилой зоной на втором. Домик этот я узнала. Заприметила его, когда гуляли с Касьяном. Домик как домик, но я была очарована. Все в нем дышало гармонией. Окно – витрина радушно показывало нутро пустующей лавки: прилавок с надежной столешницей и старенькой кассой-арифмометром, светлые стены, а на них добротные полки для товаров.. как хорошо на них бы смотрелись красивые шкатулки для моих артефактов. И никак иначе, потому что мои изделия были бы сплошь уникальными… Но, больше всего мне нравился фасад из темно-желтого глазурованного кирпича. Он был похож на леденцовые подушечки, опрятно уложенные в подарочную коробку. Этот домик был воплощением моей мечты, которую я лелеяла все семь лет учебы. А на ручке коричневой филенчатой двери висела заветренная пыльная вывеска «Продается».

Кас посмотрел на недоумевающую меня с загадочной полуулыбкой и, не дожидаясь ответа, снял табличку с двери. Не успела я поинтересоваться, что он творит, как муж вытащил из кармана брюк затейливый бронзовый ключ явно гномской работы. И протянул его мне на широкой, такой родной ладони.