— Лидия, мне страшно.

Опустившись на больничную койку, она взяла обе его руки в свои. И сказала сдавленно:

— Я люблю тебя. Я хочу сказать это снова перед тем, как…

Его улыбка одним уголком рта разбивала ей сердце.

— Потому что после того, как ты выдашь мне правду, я не смогу ничего услышать, да? Ну, я рад слышать твое признание. — Он изучал ее лицо взглядом. — Помнишь, ты спрашивала, почему я остался? Какое слово ты использовала?

Когда она кивнула, Дэниэл сжал ее руку.

— Любовь. Вот почему я остался. Думаю, я полюбил тебя при первой нашей встрече.

— Я тоже. — Она тихо всхлипнула. — Как только увидела тебя, я знала… что с этого момента все изменится.

Дэниэл моргнул.

— Несмотря на полное отсутствие у меня чувства юмора?

— Я по-прежнему считаю, что ты недооцениваешь свой потенциал на этом поприще.

— Тогда давай проведем следующие пятьдесят лет в спорах об этом, неплохо звучит? Отлично. Так и запишем.

Лидия побледнела и не смогла скрыть это. С другой стороны, она хотела быть честной с ним. Должна была.

Дэниэл сделал глубокий вдох.

— Ладно, выкладывай. Просто скажи как есть, мы все решим. Хотя, учитывая, что придется уволиться, я потеряю медицинскую страховку, поэтому…

Когда он замолчал, Лидия почувствовала, как слезинка скатилась с ее глаза. Нетерпеливо смахнув ее, она хотела быть сильной. Должна была.

— Дэниэл, твои легкие.

Он легко опустил руку на грудь, поверх белых бинтов.

— У меня пневмония?

Когда она медленно покачала головой, он выругался. Отвел взгляд. И снова выругался.