– Деда, а разве ты со мной не пойдёшь?

– До замка доведу, а дальше ты должна идти сама. Вдвоём мы будем очень заметны, а одна ты, дай боги сил, доберёшься до темницы быстрее. Да и стар я очень. Боюсь, подведу тебе в опасный момент.

Не успело рассвести, как из ветхого домика Бернара вышли двое – старик-нищий и сгорбленная старуха, которая едва шла, волоча ногу. Седые волосы паклями торчали из-под её платка. На ней был древний, заношенный местами до дыр, мужской тулуп и выцветший платок. Только валенки остались прежними, но их Бернар испачкал золой из печи так, что признать было невозможно, впрочем, как и девичье лицо. Лана никогда не думала, что её можно так изменить, что она сама бы себя не узнала. Казалось, что даже зуб во рту теперь всего один.

Они отправились по дороге к замку. Путь был неблизкий. А привязанная к ноге палка не давала девушке быстро идти. Никто бы не признал в этой парочке деда Бернара с его любимицей.

Через пару часов они подходили к замку. Сюда со всех сторон стекался люд. Охрана плётками пыталась отделить нищих от добропорядочных граждан, чтобы одни ненароком не задели других. Обычно на воротах стояло несколько конных рыцарей. К вечеру огромные, обитые металлом ворота закрывались, и всех ненужных выгоняли прочь. В замке оставались праздновать только приближенные к новой власти и рыцари.

Но в этом году что-то изменилось. Рыцарей в тёмных доспехах было намного больше. Οни сновали по городу и стояли рядом с замком. Казалось, что вся армия стеклась сюда. Тёмное море перетекало, бурлило, было встревожено ожиданием чего-то.

– Дед, - прошептала Лана, семеня рядом с мужчиной. - Что это, дед?

– Ох не знаю, только чувствуется мне, что не к добру всё это. Ох, как не к добру, – покачал головой Бернар. – Не смотри на них девонька, не смотри. Глаза-то у тебя ясные, такой зелени я прежде и не встречал. Сразу заприметят тėбя. Брови и ресницы-то мы замазали, да только молодость в глазах не скроешь.

– А я и не смотрю,– вздохнула Лана, натягивая платок пoниже, – меня мадам Кантрель давно отучила это делать.

Стараясь не попадаться под плётки разгорячённых стражей, нищие щемились к краю,тонкой струйкой протекая сквозь ворота. Лана бросила осторожный взгляд из-под опущенных ресниц и вздрогнула. Мадам Кантрель вместе с молодой постоялицей стояли на воротах, что-то пытаясь объяснить начальнику стражи.

– Горбатая девка, - донеслось до Ланы, - да нет, молодая. Офицер! – злилась девица. - Вы что, не понимаете? Сегодня такой день, а она гор-ба-тая, – произнесла она по слогам, пытаясь что-то втолковать рыцарю. - Вспомните предупреждение оракула. Ни одна горбатая молодая девка не должна приблизиться к узнику до срока. Если что-то произойдёт, вы будете виноваты.