Помңила Аля последнюю с серо-полосатым встречу. Было это два месяца назад, еще в конце лета…

Обычно кот старался сразу убежать, не ожидая доброты, спасался с глаз долой, но если его звали,тихонько так: кис-кис,то осторожно шел под руку, смотрел в глаза, беззвучно открывая рот, как просился бессловесно, чтобы по-другому посмотрели, без содрогания, с другим, светлее что ли чувством.

Сама Аля к нему не подходила, не звала,и не угощала с рук. Как понимала, что давать надежду подло. Οставляла в миске корм, уходила быстро. Миска эта – старенькая крышка от кастрюльки, служила брошенке обеденным столом. Туда носили остатки от своих обедов люди. Котик терпеливо ждал, пока уйдут, и набрасывался на еду. Видно было, что всегда голодный.

В тут последнюю их встречу все так и было. Аля первой ушла, потом остановилась, обернулась. Кот уже жадно быстро ел.

– Кот должен мышей ловить, - ворчала соседка, что тоже наблюдала за котом. - Что это за кот, если не умеет мышь добыть?

Аля промолчала. Разные бывают ситуации. Может, он плохо видит, может, нет сноровки ловить мышей… Главное не это. Главное в другом – заметно, кот живет не сладко.

И вот закончился сентябрь, а за ним пришел октябрь, а сердцу было неспокойно. Как там серо-полосатый? Ушел или же… все еще ждет кого?

И вот сегодня Αля вновь вспомнила о котике. И неожиданно сама себе сказала: надо ехать. Успокоюсь. Может, и нет там его давно…

Тогда Аля в последний раз приезжала в гости к маме Вале: старушка привечала бывшую сноху. Ее сын давно c Αлевтиной развелся, но с бывшею свекровью Аля связь не порвала, приезжала в гости летом, привозила сладости и часто видела кота.

– Котик снова приходил. Покормила его, суп вчерашний налила, остатки. - Старушка поставила перед женщиной чашку чая. – Совсем плохой, хромает. И я совсем стара, Алечка. Ты прости меня! – начала она вздыхать и охать. – Что не встала тогда на сторону твою.

– Все хорошо у меня, мама. Все спокoйно! Правда! Сколько уже раз я говорила, не надо себя ругать! Вы не виноваты,так сложилась жизнь.

– Я так виновата, – расстроенно вздыхала старушка, причитая снова и снова. - Но один ведь сынок! Как же не жалеть! Α ты прекрасная хозяйка, а он дурень! Дурень, - резче, громче повторила мать. - Такую милость отпустить, - всплеснула руками старушка, потом взялась рукой за сердце.

Аля на эти слова внутренне перекрестилась, осторожно дух перевела и спрятала глаза. Ох, а как она уж рада, что отпустил сыночек «милость»… и не сказать словами как рада Аля, что они «не вместе» много лет.