Долгого мгновения хватило, чтобы черные глаза фейри превратились в щелки. Мгновения, за которое монстр попытался броситься на нас.

– Igniaris!

Рев Зуиласа и мой крик прозвучали в унисон, звуки слились в один – и гигантское заклинание превратилось в ревущее пламя. В небо тридцатифутовой башней взметнулся полыхнувший огонь. Пылающий жар опалил лицо, но тут же нас окатила волной холода. Зуилас вернул магию огня в свое тело. Его пальцы сжимали мою руку до тех пор, пока с обеих наших рук не исчезло сияние его магии.

Адский огонь трещал и бушевал в течение долгих двадцати секунд. Потом пламя стихло и улеглось, остались лишь горячие угли, тлеющие на почерневшей траве. Снега на поляне как не бывало, он испарился за секунды.

В центре обугленного круга неподвижно лежала обгоревшая оболочка. Со склона горы дул порывистый ветер, и труп рассыпался, разлетелся по земле хлопьями пепла. Серебристый отблеск мелькнул среди пожарища – мой слегка почерневший инферно.

Из меня вдруг будто выкачали всю силу, и я повисла на руках Зуиласа.

– Сработало. Не могу поверить, но это сработало.

– Какая часть? – спросил Зуилас. – Огонь или vīsh?

– Оба?

Он разжал руку – мою единственную опору – и отпустил меня. Я устояла на ногах, но зашаталась. Поразмыслив, я прилегла на влажную землю, решив, что так безопаснее.

Огонь! Я не была уверена, что это сработает, но один из двух легендарных охотников на вампиров из моей книги по истории был гелиомагом. У Элементалов – магов-стихийников – одной из самых разрушительных комбинаций были воздух и огонь.

Я не могла оторвать взгляда от останков фейри. Мы сразили Василия. Не с помощью демонической магии или магии Арканов, а объединив их вместе. Сначала мы каким-то образом вместе сотворили демоническое заклинание, а когда оно оказалось слишком слабым, так же, вместе, сотворили заклинание Арканов – объединив способность Зуиласа мгновенно создавать матрицу с быстрой и простой силой моей магии.

Позже я буду волноваться и сходить с ума, вспоминая оба эти случая, но не сейчас. Мой мозг уже и так готов был взорваться.

Зашелестели ветви – с дерева спрыгнул Зуилас. Не обращая внимания на кровоточащие раны, он присел рядом и протянул мне гримуар. Сдерживая слезы, я взяла его обеими руками.

Он… ну, в общем, он выдержал. Застежка была сломана, но обложка осталась цела. Несколько страниц еле держались, некоторые были частично порваны, но в целом серьезных повреждений не было. С благоговейным чувством я осторожно перелистывала страницы, исписанные поблекшими древнегреческими письменами. Как много древних знаний, как много забытой и почти утраченной истории.