– Может, – хмыкнул инспектор. – Специи, мазь, садовый вар – все сошлось. Констебль ее унюхал, и мы уже изъяли газеты, из которых были вырезаны буквы и слова для писем. Кстати, деревенские об этом знали. Лет пять назад старушка уже баловалась анонимками, тогда поднялся большой шум. Дело замяли, а миссис Меллинг прописали лечение. Но, видимо, все эти события окончательно заставили ее…

Он покрутил пальцем у виска.

Встретили нас не слишком приветливо. Старый дворецкий побледнел и едва не попятился. Очевидно, он не ждал от полиции хороших новостей.

– Сэр? – вымолвил он дрогнувшим голосом. – Что вам угодно?

За спиной инспектора Баррета сопел деревенский констебль, а констебль Догсли активно подметал крыльцо хвостом и радостно повизгивал. Вот кто души не чает в своей работе!

– Проводите нас в комнаты профессора Фаулера и мисс Фаулер, – повелительным голосом велел инспектор. – У меня есть ордер на обыск.

– Мать честная! – ахнул дворецкий и тут же сконфуженно кашлянул. – Простите, сэр. Профессора нет, но мисс Фаулер в своей комнате.

– Ничего, Уильямс. Я понимаю.

Убийство хозяйки, покушения, анонимные письма, арест экономки, а теперь обыск в покоях гостей… Хорошо, что дворецкий давно сед, иначе поседел бы скоропостижно.

– Прошу следовать за мной, сэр! – чопорно сказал Уильямс и пошаркал на второй этаж.

Мы гуськом: инспектор, констебли – двуногий и четвероногий – и я проследовали за ним.

Дворецкий постучал в одну из спален.

– Мисс Фаулер, можно войти?

– Что опять? Хотя ладно, входите.

Уильямс приотворил дверь и отступил в сторону. Далеко, впрочем, не ушел.

Леона красила ногти, от усердия высунув кончик языка. С правой ногой она уже закончила и теперь старательно водила алой кисточкой по ногтям левой.

Завидев столь странных гостей, она дурашливо приподняла брови и округлила глаза.

– Какие люди! Инспектор, что заставило вас врываться к девушке в такой интимный момент?

– Интересы дела, разумеется, – ответствовал инспектор с каменным лицом.