На следующий день, сразу после завтрака, леди Ирэн пригласили в приёмную герцога. Она вздохнула почти с облегчением – чем быстрее закончит дела, тем больше времени будет на свои заботы и покупки. Чиновник, сопровождающий леди, не возражал, чтобы с ней шли и госпожа Кёрст и Дикон. Именно ему, как пажу, доверили вести на поводке Грая и Черныша.

Только сейчас леди Ирэн обратила внимание на туалеты встречающихся ей женщин – сарафаны. О, разумеется, совсем не такие модели, как носила дома леди. Клиньев в подол вставлено столько, что получался аналог юбки-солнца, ткани златотканые, пуговицы идут в два, а у некоторых и в три ряда. Уже не пуговицы, а украшения. Повеселили леди причёски встречных прелестниц – сложные конструкции с использованием накладных волос, драгоценных гребней и шпилек.

Сама же леди Ирэн предпочла просто распустить волосы и прижать их тонким золотым венцом. На фоне расфуфыренных придворных, она была, как глоток воздуха в жару. И бархатный голубой сарафан, и скромная дорожка золотых пуговок отлично сочетались с сапфирами венца. Перед выходом леди осмотрела себя в зеркало и сочла, что нужно добавить нить жемчуга. Трёхрядный коллар* из розоватых мелких жемчужин облегал шею плотным воротничком, подчёркивая и длину самой шеи, и ровный тон кожи. На неё косились, её рассматривали. Явно будут сплетничать.

Проход из жилой части королевского дворца в огромную квадратную башню, отданную под нужды канцелярии, занял почти полчаса. Приёмная герцога, огромная комната с тремя узкими окнами в пол, забранными коваными решётками, была полна людей. Дамы и военные, придворные щёголи и, похоже, даже купцы. Все резные скамьи вдоль стен были заняты, народ кучками толпился в центре и почтительно обходил конторку, за которой сидел старый, сморщенный, маленький, как гном, секретарь. К великому облегчению леди Ирэн, мариновали её в приёмной не слишком долго.

Через час она с облегчением покинула приёмную герцога. Разговор был, к её радости, вовсе не о пуговицах. Но и назвать его светской беседой было невозможно. Герцога заинтересовали широкие льняные ткани, что графиня прислала на продажу в весеннем обозе.

Поскольку в этом году было просто изобилие не занятых работой рук, то всех свободных крестьянок Ирэн усадила делать пуговицы и прясть лён. Лён, правда, был покупной – свой урожай большей частью погиб. Но зато кудель несколько раз прочесали, на работу Ирэн отрядила самых искусных прях, и нити получились просто на удивление тонкие. Именно их Ирэн и отдала новой ткачихе, тётке Магде.