Он выглядел взвинченным, был растрепанным, бледным. На лице больше, чем обычно, отросла щетина, взгляд беспорядочно метался по моему лицу. Мятая рубашка, расстегнутая у горла, такие же мятые брюки, морщинки чуть глубже у глаз.

— Привет, — как-то потеряно отозвался он, смотрел с тревогой, сжимал мою руку, опускаясь на стоящий рядом стул. — Как ты?

Хороший вопрос, если бы я понимала, как я…

— Башка трещит и ногу тянет, в остальном, кажется, порядок, — еще одна попытка улыбнуться, а он наклонился ниже, наверное, чтобы лучше слышать, потому что язык во рту ворочался с трудом. — Я в больнице? Насколько все плохо? — спросила, скользя большим пальцем по горячему запястью, взглядом — по заострившемуся лицу.

— У тебя перелом левой ноги, ушибы и глубокие царапины на шее из-за осколков, — ответил Игорь мягко и вдруг поднес руку к губам, поцеловал осторожно костяшки пальцев, погладил. Драно и громко выдохнул, возможно, наконец-то расслабляясь, пусть и не до конца.

— Открытый или закрытый? — спросила, накрывая его руку второй и стараясь при этом не морщиться от боли. Немного тянуло на самом деле все тело, шея действительно зудела, болела грудная клетка, но по сравнению с ногой, почти неощутимо.

Перелом — это дерьмо…

— Закрытый, — прохрипел Ястреб, погладил меня по голове. — Хочешь чего-нибудь? Пить?

Я только головой отрицательно покачала. Очень медленно, чтобы не вызвать очередной приступ боли и тошноты. Потянулась к лицу Игоря, пробежалась кончиками пальцев по подбородку и скулам. Недолго, потому что сил, на удивление, не было совершенно, рука просто свалилась назад, против моей воли. Гор наклонился еще ниже.

— Давно я здесь?

— Часов двенадцать, — ответил он тихо. — Сильно болит? Может, врача позвать или медсестру, чтобы тебе ук…

— Не надо, — снова улыбнулась я. — Не суетись. Все хорошо.

— Лава, все вообще ни хрена не хорошо, — прорычал он, тут же резко выпрямляясь, сверкая льдом и сумраком стальных глаз, сжимая мои пальцы крепче.

Я только вздохнула.

Ну а что тут скажешь? В целом, он, конечно, прав. Ситуация — то еще дерьмо.

— Как давно ты здесь? — спросила, зная заранее, что услышу в ответ. Впрочем, Игорь ничего не ответил, просто посмотрел на меня, как на идиотку, и я улыбнулась шире.

А Ястреб снова наклонился, уткнулся беспокойной головой мне в бедро, опять коснулся губами руки, которую сжимал в своей.

И что-то защемило, натянулось и лопнуло внутри меня с оглушительным звоном, с пронзительным грохотом, как будто взорвалась очередная граната, только совсем не в голове в этот раз, где-то глубже, где-то больнее.