— С чего хочешь начать? — спросил Гор, нарочито бодро, разглядывая внимательно поднос, как будто впервые увидел его содержимое. — Есть каша, творог, булочки. Прикинь, они, как и этот поднос почти из детства, а еще тут горячий шоколад.

Шоколад и правда был, и булочки, и каша, и есть я хотела, но я все-таки тестер, а поэтому…

— Жена, Игорь? — не выдержала, все-таки перехватывая взгляд.

Ястреб как-то виновато улыбнулся.

Вздохнул подчеркнуто тяжело, отвел взгляд, снова посмотрел на меня, снова отвел, опустив голову и начав переставлять тарелки на подносе.

Я не видела, но готова была отдать здоровую ногу на отсечение, что он улыбается. Ржет и поэтому не поднимает головы.

— Гор? — позвала настойчиво. Хотелось, чтобы прозвучало строго и грозно, но звучало, к сожалению, с любопытством, которое не получилось скрыть. Собственная реакция, на самом деле, на это «ваша жена» заставила задуматься. Потому что кроме небольшого удивления, скорее от возмущенного тона врача, чем от самой фразы, я больше ничего не ощутила, по крайней мере, того негодования, которое, по идее, должно было быть. Ну… жена и жена, и хрен бы с ним. Ясно, в общем-то, почему было проще сказать товарищам-медикам, что мы муж и жена. Не сказал бы, и его бы на порог не пустили, матушку бы дернули, да и вообще куча бы проблем нарисовалось в обозримом будущем. А мне пока сломанной ноги и придурка, который, кажется, открыл на меня полноценную охоту, хватает с головой.

— Злишься? — наконец-то посмотрел Ястреб на меня исподлобья.

Все-таки улыбался, зараза такая.

— А я должна злиться? — спросила примерно в том же тоне: настороженно-недоверчивом.

— Хрен его знает, Лава, — пожал он плечами и тут же выпрямился, наигранное веселье слетело с него в один миг, взгляд стал снова серьезным и немного колючим. Уже привычно колючим, терпким и тягучим, как дым осенних костров. — Я бы на твоем месте злился, Энджи снова тебя подставила.

— Гор, прекрати, — дернула я плечом раздраженно, расцепляя руки. — Мы оба знаем, что Энджи, как ты выразился, подставила меня не по своей воле. И в аварии она не виновата.

Вопреки ожиданиям, Гор стал только мрачнее. Уставился куда-то в стену и завис. Три секунды, пять, десять.

Ясно-понятно.

— Вернись ко мне, пожалуйста, — коснулась его руки, удивительно теплой, несмотря на ледяной взгляд. — Давай позавтракаем и отправимся домой.

— Тебе назначили анализы, — отозвался Игорь. Но скорее механически, чем осознанно, потому что даже не пошевелился, взгляда от стены не отвел.

— Значит, после анализов, — согласилась тут же. — Я кашу буду и шоколад, и булку-расти-жопка.