А я не хотела туда, вообще идти не хотела. Потому что туда — это значит ближе к нему. А ближе мне нельзя, я сорвусь.

И пришлось хватать бокал с чем-то и опрокидывать в себя почти одним махом, и тащиться за Эльвиркой на буксире, и кивать всем подряд, и приклеить улыбку. А Элька трещала без умолку, без остановки, что-то рассказывала и все оборачивалась на меня.

— Ты такая красивая, Славка, — уловила я, когда Эля обернулась в очередной раз. — Просто огонь!

О да, я огонь! Я такой огонь, что сдохнуть готова.

А мы подходили все ближе и ближе к сцене, и голос… Его голос все больше и больше окутывал и опутывал, проникал под кожу, как будто впитывался, и взгляд… Он теперь смотрел на меня, он увидел меня, и стало совсем невыносимо: тяжелый, прожигающий, сосредоточенный, злой.

И, заметив эту последнюю эмоцию, я вдруг тоже разозлилась, взбесилась, завелась меньше чем за полсекунды. Выпрямилась, вскинула подбородок и расправила плечи.

Бесится он… Ему-то с чего беситься…

Хрен тебе, Ястреб, а не мой загнанный и побитый вид!

И зашагала увереннее, и улыбаться стала тоже увереннее, и даже Сашку обняла искренне, когда мы с Элькой дошли, и теперь слышала разговоры, и даже участвовала в них. На дурацкую сцену, когда Борисыч, позвал, тоже шагнула твердо. А там снова чуть не сдулась. Потому что Гор стоял внизу теперь, потому что рядом с ним, совсем близко, опираясь о руку, была Алиса, что-то говорила на ухо. Как тогда, как на другом корпоративе, в совершенно другом месте. Долбанное déjà vu. Красные ногти, короткое платье, красные губы.

Быстро утешился, да?

И злость захлестнула новой волной: душной, огромной, жаркой. Ошпарила щеки, шею и грудь, взвинтила и скрутила каждый нерв, превращая меня в одну сжатую пружину. И я с трудом выстояла на сцене, с трудом находила слова, чтобы отвечать, через силу улыбалась. А потом слетела вниз так, как будто за мной черти гнались. Схватила очередной бокал, снова залпом в себя опрокинула, втянула с шумом воздух.

Надо взять себя в руки, это глупо… Я веду себя глупо… В конце концов, Гор за действия Алисы ответственности не несет, в конце концов, это не он на ней повис.

— Слава, — голос почти заставил дернуться. Вспомни солнце, вот и лучик. Я еще раз вдохнула и медленно обернулась.

Стоят, смотрят оба. Алиса тянет кровавые губы в широкой улыбке, Ястреб хмурится.

— Рада тебя видеть, — еще слаще улыбнулась она. — Отлично выглядишь.

— Спасибо, — я готова была орать, внутри все кипело и звенело, но, слава Линусу, голос удалось удержать. — Ты тоже. Привет, — коротко кивнула Игорю, стараясь не встречаться с ним взглядом. Я не выдержу, я просто не выдержу. — Если вы позволите, я бы хотела вернуться к своим, все-таки я еще часть команды, — усмехнулась криво. — Вопреки всем твоим стараниям, Ястреб.