Следователь — или просто чиновник, ведь расследование уже завершилось, — спрашивал меня о тайных путях на пустошь. Когда у меня были силы отвечать внятно, я ругался или презрительно бросал: «Недорого подкупили вашу стражу и прошли». Когда боялся, что проклятие перерастет в вой, просто сжимал зубы.

Не давать сволочам почувствовать свой страх — сейчас это было моей главной задачей. Все люди смертны, что же, значит, мое время пришло. И самая страшная пытка рано или поздно закончится. В моем случае — рано. Завтра в полдень. И это знание помогало.

Впрочем, мерзавцы и правда выполняли приказ «не перестараться». Спасибо, кости не переломали — хотели, чтобы я взошел на эшафот своими ногами и помахал бы рукой любопытным горожанам.

Однажды я разглядел возле столика писца фигуру в маске. Может, он сохранил инкогнито для местного персонала, но я узнал его сразу. Это была минута передышки, когда предыдущая боль отошла, и я воспользовался моментом.

— Хотите узнать, — спросил я у чиновника с искренним участием, — как визжит блюститель Добродетели, Хранитель города Лутт, когда он чего-то боится? «Стой, иначе он меня убьет!» — дико взвизгнул я.

Мне с ранних лет удавалось воспроизводить чужие голоса — крики торговок, кучеров, ворчание старых баб. Вот и сейчас удалось. Иначе Лош не поспешил бы удрать из сводчатого зала.

Потом, когда меня потащили к дыбе, я умудрился удариться головой о рассохшуюся дубовую станину. Башку не расколол, но, будь здесь темное небо, оно осветилось бы звездами. В легком обмороке расслышал, как чиновник громко повторяет мои ругательства и зовет лекаря. Когда тот притопал, я всеми силами начал изображать дохлую муху.

Лекарь, чиновник и главный палач провели консилиум и пришли к выводу: если очень нужно, можно и продолжить, но через полчаса, не раньше. Чиновник выругался еще раз и меня уволокли в камеру.

Что ж, времени до утра не так много, если получится, потяну еще раз.

Только вот лежать неподвижно — та еще задача. Скоты здорово исполосовали мне спину, и до раскаленного железа доходило, правда, им больше угрожали, чем прижигали. Но в паре мест кожа горела так, словно ее все еще поджаривают. Ну, хоть иголки под ногти не загоняли — и то на бесцветье бутон.

Самое удивительное, что я все еще не потерял надежды как-то выкрутиться, ведь жив и даже не особо покалечен. Всемогущее «вдруг» не приходит к тем, кто сдается. Вот и я не собираюсь. Есть передышка? Надо использовать с умом. Может, вон того стражника подозвать, когда остальные подальше отойдут? Морда у него пропитая и вся насквозь прохиндейская. А мне есть что предложить за свою свободу. Маршалы Братства кладов не закапывают — это известно даже такому тупице, как Лош, поэтому меня хоть об этом не спрашивали. Зато кое-кто должен лично мне, так что карман наполнится золотом в первый день свободы. Мизерный шанс, но надо пробовать…