Он явно не боялся, что исчезнувший в коридоре Джерхан может его услышать.

– Можно ли прощать убийство только потому, что его совершил Айш Великий?!

Раздался удар, словно кто-то хлопнул кулаками по столу.

Вслед за этим до меня донесся тоненький звук чьего-то всхлипывания и далее крик:

– О Красная мать, царице плохо! Помогите кто-нибудь!

У меня сердце екнуло и остановилось. Значит, Фелидархат тоже была там, а я сперва и не заметила.

– Скорее воды!

Из зала выбежал какой-то мужчина в одежде стражника, и я едва успела отскочить в сторону и снова спрятаться за поворотом. Когда я вернулась к подслушиванию, в зале уже вовсю шли спор и ругань:

– Никто права не имеет обсуждать действия Айша! – говорил другой мужчина, и голос его был смутно знаком. Какой-то жрец?..

– И не обсуждаю я, а сразу говорю, что терпеть это хватит нам! – продолжал тот, громогласный.

– Никто не спрашивает тебя, урс Хавион! – продолжал «можетбытьжрец».

– Вас мы тоже слушали долго слишком, – не унимался этот Хавион. – И вот еще один маг рода благородного мертв! Невосполнимая утрата для Стеклянного каньона во времена, когда планируем мы войну!

Шум стал громче.

– Война не нужна! – громко возвестил еще один зычный голос, легко перекрикивая остальные. И узнать его было нетрудно, Ильхамеса, кажется, я не перепутала бы ни с кем. – Потому что нашли мы, наконец, Великую Айяалу милостью Красной матери. Ала Великого Айша беременна!

Зал накрыла ватная тишина. Такая густая и тяжелая, что мне на секунду показалось, что я оглохла.

– Прекрасная ала беременна? – спросил мягкий звонкий голос царицы Фелидархат.

Похоже, пришла в себя.

– Именно так, – подтвердил голос Ильхамеса все в той же тишине. – Не успел я сказать в начале Совета нашего. Завтра утром по традиции свадьбу справим. Я уже отдал о приготовлениях приказ, с вашего позволения, моя царица.

– Конечно-конечно… – пролепетала та, и снова раздался всхлип. – Но как же… мой охранник…

И снова, как пожар, в зале начал подниматься шум, но Ильхамес не дал ему разгореться.