– Так и есть, Эвиссаэш, – ответил паук, спрыгивая чуть в сторону. Благо рядом с моей спиной было немного места, гроб у меня оказался вполне просторный!

– О Светлая чета, я словно попала в собственный кошмар, – выдавила из сжатого спазмом горла, пытаясь ногтями разорвать паутину.

Бесполезно. Эта субстанция могла быть одновременно прочной, как металл, и мягкой, как облако, и мне это было прекрасно известно.

– Мне не выбраться, – пискнула я, поджав губы и чувствуя, что вот-вот разревусь. – И тебе, между прочим, тоже! – воскликнула, повернувшись к хельсарху. – Давай придумывай, как нам спастись! Ты же царь пауков! Всоси эту паутину! Или плюнь на нее, чтобы растаяла! Что вы там в таком случае делаете?!

– Вообще-то мы ее употребляем, – невозмутимо ответил тот, словно ничуть не оскорбился моими непочтительными словами.

– Так давай! – бросила я, сжав ладони в кулаки, но не от злости, а чтобы скрыть, как сильно дрожат от страха пальцы. – В смысле… приятного аппетита.

Меня изрядно потряхивало. Никогда прежде мне не доводилось оказываться в таком узком и замкнутом пространстве. И сейчас казалось, что я вот-вот умру.

А что, если воздух кончится? Уже было ужасно жарко! И стены как будто надвигались!

– Мне кажется, тут становится ýже, – хрипло проговорила я, оттягивая ворот платья… которое обнаружила только сейчас.

Еще одно платье из паутины…

– Успокойся, – прощелкал хельсарх, снова забираясь мне на грудь, чтобы иметь возможность взглянуть в лицо. – Не в силах моих чужой паутиной отужинать. Лишь своей могу я трапезничать. Так что выбраться отсюда придется тебе. Не мне.

– Но я не могу! А ты тоже умрешь тут вместе со мной! Тебя это не пугает, царь пауков?

– Я не умру, – ответил он невозмутимо, и пара десятков его глаз блеснула рубинами. – Всего лишь усну и буду почивать, как и сотни лет до этого.

– Прекрасно, – прошептала я, понимая, что попала в ловушку, из которой не вырваться. И откинулась назад, закрыв глаза. – Мне конец.

Хоть воздух немного сэкономлю.

– Ну, если ты так решила, Эвиссаэш, – прощелкал хельсарх. – Твое слово – твое богатство.

Он начал перебирать лапами у меня на груди, явно устраиваясь поудобнее, чтобы уснуть.

– Эй! – едва не лишилась я дара речи от возмущения. И страха, что останусь одна. – Только попробуй опять окуклиться в браслет!

– А что, Эвиссаэшь, есть у тебя еще какие-то планы, окромя суицидальных?

Я открыла было рот, но вместо планов только и сумела, что спросить: