‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Порыв ветра чуть не срывает плед, и Санаду обхватывает меня за плечи, прижимает к себе. Воздух вокруг него вдруг успокаивается. Словно мы оказываемся в коконе безветрия, в то время как совсем рядом качаются гроздья каменных цветов и листьев.

– И много эльфов тут находилось в момент удара?

– Достаточно, чтобы их крики привели в ужас армию кантонов. О применении следующего этапа окаменения эльфов предупредили заранее.

– И они послушали? – разворачиваюсь к Санаду и вдыхаю аромат кофе и можжевельника.

Всё ещё обнимая за плечи, Санаду ставит чашку на перила и убирает с моего лба пружинистую кудряшку, пробегается кончиками пальцев по волосам.

– Почти.

С новой силой ударяет ветер, треплет цветы, и они качаются, цокают выточенными из лунного камня лепестками. Санаду заглядывает мне в глаза.

– Снова были дни и ночи страшных криков. А перед следующим этапом эльфы привели женщин и детей на границу. Их были тысячи. Они стояли среди деревьев и отказывались уходить. И пока вампиры медлили, уговаривая убраться и поискать другое место, а эльфы твердили, что это теперь их лес, что теперь здесь живут их духи, и они предпочтут умереть в муках, чем покинуть эти земли, эльфийский отряд пробрался к нам в тыл и убил отвечавших за окаменение магов и двух архивампиров, на силу которых опирался ритуал. Мы до сих пор не знаем, как эльфы смогли расправиться с такими сильными противниками. Подозреваем, что они не могут это повторить, но помним, что у них могут иметься такие козыри в рукаве. А они не знают, как мы смогли превратить лес в камень. Подозревают, что мы не можем это повторить, но помнят, что у нас могут иметься такие козыри в рукаве. Поэтому война постепенно перешла в стычки на границах. Потом – в договор о ненападении. Время открытых сражений прошло, осталась глухая ненависть и страх перед врагом, который может тебя уничтожить.

Упрямая прядь снова падает мне на лоб. Уголки губ Санаду едва заметно дёргаются вверх, и мрачность уходит из взгляда, в тёмных омутах появляются тёплые блики.

– Вот такая у нас история, – Санаду всё же улыбается и разворачивает меня к помещению. – Новых деревьев мы не выращиваем, чтобы не пришли эльфы, а каменные всё равно не защищают от драконов так, как живые. Да и с драконами у нас мирный договор.

– Вы всё это видели своими глазами? – изумляюсь я.

И Санаду смеётся:

– Нет, не настолько я старый!

Обнимая меня за плечи, он направляется к столику с нахохленной Никой. Двустворчатые двери, украшенные растительным орнаментом, пропускают официанта с тележкой. Похоже, Санаду как-то почувствовал его приближение.