Хмурясь, предлагаю:

– Попробуй завязать глаза и заткнуть рот.

– Тебе что, тяжело их прогнать? – раздражённо спрашивает Мара. – Или хоть закрыть от меня!

– О, неужели ты не додумалась прикрыться повязками?

– Я только что бегала от голема Танарэса! Я устала и не успела проверить все возможные способы решения проблемы!

– Ну извини, что помешала твоему отдыху.

У Мары нервно дёргается уголок губ, и она, выпустив когти, безжалостно срезает сначала один свой рукав, затем второй. Из них делает повязку на глаза и на нос со ртом. Замирает. Застывает так, что даже грудная клетка практически не поднимается.

Девушки в ответ на эти действия стонут – и Мара затыкает уши. 

Я терпеливо жду. Можно попробовать уйти, но теперь, когда вижу Мару конкретно встрявшей, оставить её не могу: завалит испытание – и мы все умрём. Лучше уж за ней присмотрю.

***

– Странно, – останавливается Мара.

– Что странно? – не понимаю я и оглядываюсь на неё.

После того, как Мара, закрыв глаза, нос и уши, подавила жажду крови, окровавленные девушки и клетка сами растворились в воздухе, а мы вышли с полянки по одной из шести дорожек. Её выбрала я по смутному ощущению, что Санаду где-то в той стороне. Делиться этой информацией с Марой не стала (мало ли как отреагирует), просто сказала, что пойду только туда и всё. Мара сначала демонстративно остановилась на поляне, но через несколько минут меня догнала и молча пошла сзади.

Нервировала, буравя взглядом спину.

Теперь она смотрит вперёд, на вьющуюся между деревьев тропу:

– Когда я одна здесь ходила, между полянками дорожки были минут на пятнадцать ходьбы, а мы уже час идём – и ни одной поляны.

– Возможно, это тоже своего рода испытание? – предполагаю я.

– Хм, – Мара окидывает меня оценивающим взглядом. – И в чём испытание? В том, что я тебя не убью? Так я не идиотка, и так не могу этого сделать.