Рекомендацию Маре смягчить свой характер хорошим любовником оставляю при себе, а то мало ли, сломанная рука и разбитое лицо мне идти дальше не помешают, так что у более сильной Мары есть возможность на мне вызвериться без опасения за свою жизнь, не стоит дразнить её слишком сильно.

Некоторое время мы шагаем молча. Я поглядываю на деревья, вдруг и здесь есть глазастые подсказчики?

– Ты мне не веришь, – заключает Мара.

– Хах, – не могу удержаться от усмешки. – Да ты вообще можешь оказаться моей галлюцинацией. Кто будет всерьёз относиться к разговору в такой ситуации?

Шагов через тридцать Мара хмыкает:

– Пожалуй, ты права. Если выйдем из лабиринта, мы продолжим наш разговор.

Да пожалуйста, ты же прямо Робин Гуд, благородно отжимающий состоятельных женихов у зажравшихся иномирянок.

Эту мысль исключительно из себялюбия тоже оставляю при себе. К тому же сильно сомневаюсь, что Мара знает, кто такой Робин Гуд. А вот Санаду эту шутку оценил бы.

Шагах в десяти впереди между деревьями вспыхивает просвет. Возникает буквально из ниоткуда, я лишь моргнуть успеваю, и вместо бесконечно петляющей тропинки передо мной уже выход на очередную освещённую лунами поляну.

Глава 42

Глава 42

Оглядываюсь: Мара поверх моего плеча разглядывает просвет.

А я почти надеялась, что она сама исчезнет, словно испытание.

И как бы мне ни хотелось рвануть вперёд одной в надежде оторваться, протягиваю руку.

С кислой миной Мара сжимает мою ладонь.

Так, держась друг за друга, мы выходим на поляну.

И вдруг оказываемся в залитом солнечным светом школьном классе. Я узнаю его сразу. Узнаю зелёные парты с надписями, обложки лежащих на столах учебников для третьего класса. Детей не помню, потому что не хочу. Но сейчас они все здесь. И маленькая я тоже. Рыжие кудри заплетены в косички, в середине ряда я сижу над раскрытым учебником. А надо мной возвышается задира класса Таня и, тыкая меня пальцем в плечо, повторяет:

– А ты такая же чокнутая, как твоя мамаша? Тоже голоса слышишь? Чокнутая? Или глухая?

Тройка самых тихих, как и я, упорно смотрят в свои учебники, но большая часть класса стоит вокруг меня и Тани в ожидании зрелища. Тогда я, глубоко уйдя в себя, не могла оценить яркое любопытство на их лицах.