– Праздники вроде этого, милая, очень… древние, – сказал волшебник почти шепотом. Судя по его прищуру, ничего хорошего я сейчас не услышу. – И уходят своими корнями к ритуалам, которые никому не показались бы, хм, веселыми.

«Ой, да что ты говоришь», – подумала я, но не сказала вслух. Только вопросительно подняла бровь.

Хочет выпендриваться – я что, против, что ли? Пусть выпендривается.

Это лучше, чем тяжелое молчание.

– Они выбрали эту девушку королевой зимы, невестой зимнего короля, – продолжил Кондор уже не ехидно, скорее – задумчиво. – Почетная должность, и девица вправе испытывать гордость и радость. Но в далеком прошлом вместе с венком она удостоилась бы сомнительной чести быть принесенной в жертву. Ее отвели бы в лес и оставили там. В подарок зиме.

Он посмотрел на меня, словно ждал, что я изменюсь в лице, побледнею и начну заикаться.

Пожалуй, мне и правда стало жутковато, но не более.

– Очень мило, – я хрумкнула яблоком и поставила локти на стол.

– Потому я не очень люблю эти праздники, – добавил Кондор и отвел взгляд в сторону королевы вечера. – Слишком сильно в голове засело их истинное значение. Хотя, должен признать, эль сегодня и правда неплох.

Он посмотрел в свою кружку и сделал глоток.

Я подумала, что нелюбовь к праздникам – чудесная отговорка, когда тебе не нравятся танцы и музыка. «Может быть, он вообще не умеет танцевать», – подумала я. Хотя, наверное, всяких лордов-как-их-там с детства учат танцам так же, как леди, Лин говорила про это. Значит, все дело исключительно в дурном характере и немного в усталости.

– А вот ты шла бы, милая, повеселилась уже, – сказал Кондор. Сейчас он смотрел на меня почти сверху вниз. – Поймала кусок свободы перед скучной придворной жизнью, как говорит этот рыжий прохвост. За меня не переживай, мне не сложно и дальше изображать из себя украшение интерьера.

Я пожала плечами и решила, что буду воспринимать его молчание как нечто, ко мне совершенно не относящееся.

В конце концов, взрослый мальчик.

Когда Ренар в очередной раз потянул меня за рукав, предлагая вылезти и потанцевать, я решилась – и вылезла, вцепившись в его руку так крепко, словно боялась потеряться или ошибиться. Эль сделал меня смелее, чем я есть, но, кажется, грации не прибавил – и ловкости тоже.

– Держи меня крепче, – сказала я ему на ухо – мне пришлось встать на цыпочки.

Ренар улыбнулся мне и кивнул.

Его здесь знали и, кажется, очень любили, и девица, которая вдруг оказывалась рядом с ним, начинала притягивать взгляды, хочет она того или нет. Мне было страшно упасть, но еще страшнее мне было от того, что если я упаду, то это увидят все, поэтому все, что мне оставалось, это крепче держать руку Ренара и пытаться не облажаться.