Жути поднялись по стенам и напали на людей, до которых могли дотянуться. Они били когтями и кусали. Мечи терзали, они закрывались щитами.

Начался настоящий бой. У стен дворца бились люди и Жути.

Кровь вскоре покрыла стены. Даниэлла не могла перестать смотреть на ручьи, текущие по белым стенам ее дома.

Она не знала, могла ли радоваться тому, что Жути побеждали, или должна была печалиться из-за погибших. Ее народ умирал с обеих сторон.

Рожок загудел в замке. Мужчины побежали из ворот, некоторые ехали на лошадях, их руки были свободны. Солдат было больше, чем Жутей.

Каждый миг кто-то дорогой ей умирал. Даниэлла едва могла дышать, зная, что все происходило из-за нее.

Может, не из-за ее существования. Она не могла думать так эгоистично. Но она была катализатором. Алхимики использовали ее, чтобы заставить ее королевство делать так, как они хотели. Они запутали людей и ее семью. Жути были тут, потому что хотели защитить ее от тех, кто долго пытал их.

Но Жути знали то, что не знали люди. Если они не остановят алхимиков, никто не сможет.

Она отошла от криков. Она отошла от вида крови и смерти.

Мило двигался с ней, взял ее за руки.

— Даниэлла.

Они ничего не могли сказать. О таких потерях горевали только в тишине.

Ее брат притянул ее к своей худой груди, она слышала его сердце. Она прижалась к нему лицом, слезы полились из ее глаз. Всхлипы сотрясали ее плечи, желудок мутило.

Даниэлла хотела помочь им. Она хотела освободить Жутей от оков и доказать людям, что они не были монстрами. Она хотела спасти жизни в Холлоу-хилле, наладить их отношения с Жутями.

Но это все было невозможно. Она была одной женщиной, почти не управляла мыслями и разумами всех них.

— Все будет хорошо, — прошептал Мило ей на ухо. Она слышала, что он сам не верил этим словам.

— Я не хочу, чтобы хоть кто-то умирал.

— И я, сестра. Но мы заперты, и выбора нет.

Он был прав. Еще и потому, что Диана стояла за дверью, и они не могли одолеть их сестру-воительницу.

Она снова была слабой. Но Даниэлла обещала, что не будет поддаваться таким мыслям. Жуть научил ее. Может, не вести бой, но он показал ей, что воин проявлялся не только в умениях с мечом.