– Я вернусь, – сказал Кондор, придерживая дверь, чтобы я вышла, сжимая в руках пальто и сапоги.

Скорее, вылетела, потому что очень хотела оказаться подальше от Присциллы. И от ее намеков.

– Уж будь так добр… – донеслось вслед.

– Прис!

Я не услышала, что она ответила Парсивалю: Кондор закрыл дверь и, прислонившись в ней спиной, посмотрел на меня – задрав голову, чуть свысока, из-под ресниц.

– Что? – смутилась я, пытаясь натянуть сапог. Пальцы еще плохо меня слушались. – Доставляю слишком много проблем одним своим существованием?

Маг перевел взгляд на потолок, словно бы искал поддержки у кого-то из своих богов. Боги молчали.

– Ну, прости, знаю два способа привести взрослого мужика в чувство, но бить тебя по лицу мне не хотелось, – все еще краснея, буркнула я.

– Я не выпускница школы для благородных девиц, милая, чтобы придавать таким вещам особое значение, – оскалился он. – Ты, как я заметил, тоже не оранжерейный цветочек, так что не обращай на Присциллу внимания.

Кондор забрал у меня пальто и приобнял за плечи, увлекая дальше по коридору.

– Она злится, что ошиблась, – добавил он тише, – что не удержала контроль, что все это заметили. Что подвергла тебя большим рискам, чем думала. Поэтому кусается – больно, как ей кажется, но безвредно. Могла бы больнее, если бы хотела действительно обидеть и оскорбить.

– Не сомневаюсь, – ответила я. – Я не знаю, как ты это выдерживаешь.

Он усмехнулся:

– Терпеливо и милосердно, старательно извлекая из этого пользу для самого себя. Как ты?

Вопрос был для меня настолько неожиданным, что я не сразу поняла, к чему это, и удивленно подняла взгляд на Кондора.

– В смысле, как я себя чувствую? – уточнила я. – Как если бы всю ночь смотрела кошмары.

Я сжала ладонь в кулак, чувствуя, как пальцы дрожат и гнутся с трудом.

Кондор кивнул, давая знак, что понял, и утянул меня в большое зеркало, обнаружившееся в одной из комнат.

Очень кстати, потому что, боюсь, прогулки через весь дом я бы не выдержала.