Рэйнер вынырнул из мыслей первым.

— Где Селетта?

— Спит. Она сильно измотана, — повернувшись к нему маской, заторможено ответил Хэйс. Альфариец в ответ слабо кивнул. В воздухе жужжали майские жуки. — Можно спросить? Почему ты здесь, а не…

— Нельзя.

— Хорошо.

Хэйс отвернулся. Не обидевшись, а приняв и согласившись. Рэйнер вздохнул, устало потер лоб и выпрямил ноги. Уперся затылком о стену хижины, несколько раз намеренно постучав по каменной поверхности.

— Мне сложно смотреть на нее такую. Не потому что мне не хочется этого делать. Я бы смотрел на нее без остановки, если б мог… Но там все мои силы, все мои надежды будто… будто пропадают. Угасают вместе с ней, — он сглотнул, уставившись в небо. — Я не знаю, наверное, так быть не должно. Но лучше я буду вдалеке и что-то делать, чем сидеть рядом и надеяться на чудо, — он издевательски скривил губы. — Звучит здорово, особенно, когда я сижу и ничего не делаю.

— В некоторых ситуациях этого уже достаточно, — заметил Хэйс.

Они подождали еще немного до тех пор, пока Густав с Ионикой не вышли наружу. Между ними так и оставалось холодное напряжение, пусть не демонстративное, но явственное.

— Рэйнер, пойдем, поговорим, — позвал его мужчина, спрятав руки в карманах брюк.

— Может, своему новому наставнику ты поверишь больше, — протянула шаманка, стоило альфарийцу подойти к ним, и скрылась в хижине.

Рэйнер напряженно посмотрел на мистера тин Йорка, но тот лишь предупреждающе мотнул головой, зашагав в сторону склона.

— Я понял, что увидел в ней при нашей первой встрече, — начал мужчина издалека. — Эта тьма не была мне знакома, ведь раньше в Пустоши я не был. А Триста была.

— Вы тоже считаете, что ее уже не спасти? — выдавил Рэйнер, отчаянно держа себя в руках. Пейзаж вокруг смазывался в некрасивые пятна. — Что она ошибка?

Густав обернулся к нему, но прежде, чем заговорить, достал из кармана смартфон и показательно приложил палец к губам. Альфариец сморгнул отчаяние и уставился на него во все глаза. Мужчина начал что-то печатать, заговорив:

— Я не считаю Тристу ошибкой. Но ее, правда, не спасти, — на этих словах он поймал его взгляд, удержав. Вновь посмотрел на экран. — Она, скорее всего, прожила бы долгую десятую жизнь, если бы не стала пытаться перейти в Туманную долину. Но я не могу судить ее за это, ведь никто не мог предположить о таких последствиях.

Сердце сжалось.

— Это ведь я, — прохрипел Рэйнер, смотря перед собой. — Я настаивал на том, чтобы она пыталась выйти из той комнаты.

— Ты тоже не знал, к чему это приведет, — надавил Густав.