Ноги подкосились, и Эммили завалилась на металлическую перекладину. И тогда почувствовала теплую светлую точку в животе. Точка словно разрасталась, отгоняя её страхи, освещая беспробудную тьму её боли своим мягким светом, успокаивала, давала силы жить… Она вся становилась ею. И как-то сразу поняла, что это. Почувствовала. Удивительно, как не замечала раньше, что внутри всегда была эта незаметная поддержка. Каждый раз, когда она думала, что это последняя секунда её жизни. Каждый раз, когда сдавалась.

Ладонь сама скользнула на низ живота, туда, где теперь она, кажется, даже слышала второе сердцебиение. Это всё меняет.

Она не может решить всё за него. Бороться за себя никогда и не пыталась. А вот за беззащитного, зависящего только от неё крошечного малыша… Она сделает, что угодно, чтобы не погубить его. Найдет в нём смысл жить дальше…

— Я достала, Эмми! — Айвери протянула ей украшение — драгоценный магический камень на длинной цепочке. — Это же он?

— Наверное... Спасибо тебе.

— Прости нас за всё. Твоя боль заставит страдать всех драконов, но возможно если ты сможешь вернуться к жизни, у нас останется шанс.

— Моя судьба вряд ли имеет значение для всех драконов, или хотя бы одного... — Эммили вздрогнула. — Лучше не говори никому, что помогла мне, боюсь, что тебя тоже могут наказать. Как меня, — добавила тихо.

— Мне жаль, Эммили, но так могут поступить только с...

— С рабами, — закончила она сама. — Ну что ж. Скоро я стану свободна. Айвери... Можно тебя спросить?

— Конечно! Что угодно!

— А что делают, если рабыня рождает ребёнка от господина?

— По усмотрению отца. Если отец — дракон, то ребенка обычно забирают у матери, но она остается в его доме на хорошем положении, реже, если рабыня навлекла на себя немилость, — мать перепродают. Но это дракониц, если они рабыни, а человеческие женщины не могут понести от дракона и родить здорового ребенка, им дают специальный отвар, чтобы предотвратить, иногда, и то если в роду были драконы, поэтому к ним и такое отношение…

— Скотское. — Продолжила Эммили. — Значит, перепродают... Поэтому мать Эдварда в ссылке со дня его рождения?

— Да, Эммили. Ну это только рабыни, которые не в гаремах, те там для этого и живут до конца дней, иногда становятся жёнами или фаворитками. Поэтому так рвутся туда. А почему ты спросила? Я не понимаю… Ты же не…

— Нет, конечно нет, Айвери. Я просто раньше думала, что… Неважно. Прощай. И еще раз спасибо. Думаю, ты станешь достойной королевой.

— Прощай, Эмми, удачи тебе, и прости нас, если сможешь.

Когда-то дедушка Эвир рассказал ей, что чтобы вернуться, нужно сжать амулет в левой ладони и хорошо представить место, где хочешь оказаться. Больше всего она хотела бы оказаться дома. В своей комнате. И именно там и очутилась спустя мгновение легкого головокружения.