Но такого способа не было, все говорили. Разорванное нельзя было связать обратно.
Потом он лично выжигал на себе клеймо позора, а как только срабатывала регенерация, делал это снова. Затем стал посыпать раны специальной травой, ядом для драконов, чтобы боль не утихала, чтобы не заживало долго, как у людей. Это помогало на краткие мгновения позволить себе думать, что он так искупит вину перед ней. И заглушит свою внутреннюю боль. Но после понимал, что этого мало. Слишком мало.
Дракон выл как побитая дворняга, умоляя его остановить поток ужасных воспоминаний. До него дошло, ЧТО испытывала по их милости эта слабая человечка. Но он больше не презирал её за слабость, он понял, что должен был защищать её как сильный, а он...
И весь её ужас и страх, от которого не смог уберечь, стали его виной, демонстрацией его слабости. Есть ли на свете ещё дракон, который так глупо потерял, не уберёг пару, встретив её? Который сам унизил её, уничтожил, извалял в грязи, отправил на пытки? Ему казалось, что нет. Только он один такой никчёмный, слабый и глупый.
А как она гладила себя в ванной, втирая масла в кожу и волосы. Длинные блестящие локоны с ароматом весны. И потом сухие короткие волосы, которые пахнут болезнью…
И это всё он сделал. Сам. Не Эдвард, не тётя Алья… А как сражалась Айвери за их связь, даже боясь его наказания. Ему хотелось кричать, и он кричал.
Его же все ненавидят. Только Эмми любила. Но теперь и она…
Он вспоминал, как доверчиво она клала голову ему на плечо в первые ночи, и как торопливо отползала, прикрываясь, в последнюю. Словно и правда чувствовала себя использованной. А если она действительно просто боялась с ним спорить и сопротивляться?