Тень задумчиво потёр подбородок, глянул на огонёк, к которому мы уверенно приближались, и спросил:

– А что у них за история с сестрой правителя?

Это был сложный вопрос хотя бы потому, что я не знала, имею ли право рассказывать. И с чего вообще начать рассказывать?

– Понимаешь, – настал мой черёд задумчиво тереть лоб, – это сложно объяснить. Но если говорить коротко, то пять лет назад Ахара взяла родовое кольцо Садхора и куда-то ушла, а затем позвала на помощь. Насколько я поняла, её зов услышал сам Садхор, но Арх-Аир был ближе, поэтому появился там раньше. Не знаю, что было дальше, но в итоге Арх-Аир оказался в артефакте, и оба они покинули этот мир, переместившись в мой, где я их потом, через пять лет, и нашла.

Выпалив всё это, я шумно выдохнула и повернула голову к задумчиво молчащему Гроуи. Молчал он долго, мы за это время успели подойти к развилке и свернуть налево, и пройти ещё шагов тридцать, прежде чем я услышала негромкое:

– Готов поспорить, она кольцо не просто так взяла.

– Я тоже так думаю, – призналась честно и добавила: – Мне кажется, она звала на помощь Садхора, чтобы он пришёл и…

Я замолчала, не зная, как это сказать.

– Думаешь, она готовила на него засаду? – Правильно понял ход моих мыслей Тень.

– Я не понимаю, как она могла предать его, – покачала я головой, действительно слабо себе это представляя.

Гроуи пожал плечами – я не видела, но почувствовала, потому что он продолжал держать меня за руку, а затем безразлично сказал:

– Ты сама собиралась сбежать от него, думаешь, это не предательство?

Я так и замерла, споткнувшись обо что-то под ногами и лишь чудом устояв. Замерла, застыла, просто остановилась, широко распахнутыми глазами глядя в пространство перед собой и потрясённо обдумывая то, что только что сказал Тень.

Гроуи, будто не замечая моего потрясённого состояния, отпустил мою ладонь, обошёл меня и встал напротив. Поднял руку и щелчком пальцев зажёг маленький тусклый огонёк у нас над головами, света которого хватило, чтобы появилась возможность рассмотреть тёмные, грубо обтёсанные стены тоннеля и лицо вставшего передо мной мужчины.

– Не мне тебя осуждать, – начал он с ноткой вины в голосе, – да я и не буду, но ты просто подумай, что он сейчас чувствует.

Я подумала… и, пошатнувшись, едва устояла на ногах. Но устояла, и даже нашла в себе силы на то, чтобы сказать:

– Не пытайся давить мне на жалость, – собственный голос прозвучал глухо и вообще так, будто это и не мой голос вовсе был.

К щекам прилил жар, который тут же распространился и на всё остальное тело, мешая дышать и путая мысли. Я вот только сейчас подумала о том, как будет чувствовать себя Садхор после моего ухода… после того, как я уже едва не умерла, и выжила лишь благодаря ему.