Собравшиеся подданные стали расходиться по своим делам, освобождая место для рабочих, призванных выполнить приказ владыки. Взглянув на задумчивую супругу, Сверр тихо произнес:

– Есть ли какие-то правила в случае, когда кто-то получает статус империи?

– Технически: признание королей и подтверждение Парламента, – пожала плечами Альда. – Сама же империя по-своему празднует это событие.

– Есть идеи?

– Я подготовлю наряды, угощение и развлечение, – кивнула принцесса. – Мы можем транслировать событие на все сектора?

– Да, – коротко ответил правитель.

– Тогда подготовь речь, – ровно отозвалась будущая императрица, поднимаясь на ноги и направляясь в белый зал. – Об остальном я позабочусь.

Проходя по тронному плато, Альда не могла избавиться от тревоги после слов Туала: «Каждая душа имеет право на тайны». Мрачно размышляя о последних снах, владычица все больше подозревала, что кто-то слишком наглый решил поворошить её тайник.

Глава 27

Глава 27

Факт того, что Сверр может читать любые мысли, уже прижился в голове принцессы, но вот о большем она не подумала. Мог ли владыка быть причиной последних снов? С одной стороны – это не нужно, она и так была распахнута перед ним всей душой. Вспомнив слова супруга о постоянном шуме из чужих мыслей, Альда представила, будто все вокруг заговорили разом, и поморщилась от недовольства. Сопоставляя все события, что произошли на Даркрасте с момента её появления, принцесса припоминала, когда Сверр вел себя нетипично. Сейчас она точно могла сказать, что судил и допрашивал владыка с особым выражением лица: сдвинув брови и пригнув голову, мужчина сверлил взглядом представшего перед ним. Порой он и на неё смотрел столь же пристально, так что можно не сомневаться – Сверр в курсе её любви к комментированию всех и всего.

Но почему сны?

В последнее время она видела много событий своей жизни, которые не вспоминала десятками циклов. Большинство из них были болезненными, но и хорошее тоже всколыхнулось. Глубоко дыша, владычица вспоминала родительницу. Нежный голос Нилаимы Вакийской восхищал всех, кто когда-либо слышал его. Принцесса и сама неплохо исполняла некоторые песни, но все же сравниться с матушкой не пыталась. Эти всполохи памяти были теплыми, и Альда почувствовала стыд за забвение родной души.

– Медо, – вздохнув, обратилась правительница к ближайшей к ней служанке. – В сундуках хранятся несколько старых инфоблоков с королевской печатью Вако. Будь добра, принеси их мне в зеленый зал. Я буду там. И захвати проектор.

Растрепанные чувства от внезапно нахлынувших воспоминаний о маме растревожили принцессу, и она решила прогуляться по роскошному чуду Даркраста. Согретая дневными лучами звезды, кислородная камера еще была теплой, но ночью здесь прохладно. Попросив Лорину принести из хранилища роскошную теплую шаль, Альда отправила охранника со служанкой, снабдив обоих ключом-медальоном, который носила на шее. На время приема главный религиозный символ оставался на туалетном столике владычицы, но теперь вновь украсил сдержанные наряды принцессы.