— Вам надо уехать. Сейчас. Если ваш жених вас уважает — о любви я и не говорю! — он примет ваш выбор и приедет за вами в любой город и в любую страну. Если этот брак ему не сдался — тем лучше для вас. Уезжайте!

От него запахло злостью, гневом, волнением. Вера чувствовала, как его кровь, горячая и чуть замутненная алкоголем, течет по жилам. Она всегда называла себя вампиром-гуманистом, никогда не вонзала клыки в живого человека, и вожделение, которое иногда ощущала, притяжение к людям — испытывала, но не такого рода.

А тут даже клыки зачесались, до того Веру раздражал этот егерь.

— Вы же охотник, — сказала она, нарочно издевательски растягивая слова. — Вы охотник на таких, как я, на кровососов без настоящих эмоций. Вы же хотите охотиться на меня и других, так зачем убеждаете меня уехать? Дайте догадаюсь: Альберт Талев как-то перешел вам дорожку, и вы придумали страшную историю для вампира, да? Сказочку на ночь!

Деметрий махом допил вторую часть коктейля из высокого бокала, вытер губы рукой и снова ударил по столу. Да так резко, что Вера вздрогнула.

— Видал я дур, — буркнул он и ушел.

Оставил Веру наедине с тревожными мыслями и завистью к тем, кто действительно не испытывает ничего, кроме жажды крови.

А мысли и впрямь были нехорошие! Взять, к примеру, размышления об Альберте. Да, разумеется, их брак был договором между двумя семьями, но если б не существовало симпатии между нею, молодой вампиршей, и блестящим ученым — они оба послали бы все договоренности волколаку под хвост!

Или нет? Вдруг Вера ошибалась в Альберте Талеве? Ведь его род не переставал употреблять кровь живых существ, в том числе и людей. Даже после Пандемии, обрушившей прежний мир на много лет, и последовавшего за нею перемирия между людьми и вампирами. И ни о какой взаимной симпатии на самом деле речи нет, а брак всего лишь чистая выгода и долг?

Вера не привыкла копаться в себе, ее это утомляло и раздражала, а она нынче и так получила немало неприятных минут. Думать о долге ей точно не хотелось, а вот увидеть Альберта и убедиться, что у них все хорошо — да, хотелось. Ей нравился этот вампир, он был хорош собой, несмотря на то, что по человеческим меркам уже стар. Но у вечных нет возраста, и семьдесят лет по сравнению с тем, сколько жили Первые, могли считаться пустяком, незначительной вешкой в бесконечности.

«Почему он не встретился со мной, едва я приехала? — искала Вера ответа. — Почему не привел меня сюда или в другое место, не пошел со мною гулять по ночному Меренчанску, чтобы потом лечь рядом, в мою кровать?»