Броня осыпалась пеплом с тела Аршера. Этак он вовсе лишится второй ипостаси, а вместе с ней и жизни.

— Не сопротивляйся! — умоляла я в ужасе. — Прекрати, ты убиваешь себя.

Аршер вздрогнул от звука моего голоса. Обернулся, и я поймала взгляд горящих красным глаз, полный боли и страха за меня.

— Прости, — выдохнул он через стиснутые зубы, — я не смог тебя защитить. Тебе следовало бросить меня и сбежать.

— Я бы никогда так с тобой не поступила… — прошептала в ответ.

Но так и не поняла — услышал меня Аршер или нет. Ведь он просто рухнул. Свалился на землю, как срубленное дерево. Пока он падал, исчезли остатки брони. На земле уже лежал обычный человек.

Менталист опустил руку, закончив свою работу, а я поспешила к мужу, но не добралась до цели. За пару шагов от Аршера меня схватили гвардейцы.

— Эльвенг Моргари, именем короля вам приказано явиться во дворец, — произнес командир. — Мы будем сопровождать вас в пути.

— А как же мой муж? — я не сводила глаз с Аршера.

— Он задержан по обвинению в измене королевству, — отчеканил командир.

Пока менталист отвлекся, у меня был шанс сменить ипостась и спалить всех к чертям, но и здесь гвардейцы опередили. На моей шее защелкнулся ошейник.

— Что это? — дернулась я.

— Запирающее кольцо, — пояснил командир. — Пока оно на вас, вам недоступна смена ипостаси. Так что не тратьте понапрасну силы.

Следом за мной похожий ошейник нацепили на Аршера и Исчадие. Наблюдая за их пленением, я всхлипывала. Кто бы подумал, что все закончится именно так.

Меня впихнули в карету, больше похожую на передвижную тюрьму — стены укреплены железными накладками, на окнах решетки. Дверь захлопнулась, лязгнул замок, и карета покатила во дворец Накнари.

— Фыыы, — у меня на руках постепенно приходила в себя Исчадие.

Аннабель тоже была здесь — сидела напротив. Что ж, я хотя бы не одна в этом путешествии. Но от этого не менее страшно. Что со мной будет? А с Аршером? Неужели это конец…

Глава 39. О том, что в голову к попаданке лучше не лезть

Глава 39. О том, что в голову к попаданке лучше не лезть

Карета ни разу не остановилась в пути на привал. Никто не открывал дверь, не заглядывал внутрь, чтобы проверить — жива я или нет. Меня даже не кормили. Что совсем возмутительно, особенно по мнению Исчадия. С туалетом тоже была беда. Его заменяло ведро, скрытое под одним из сидений. Его не опорожняли, и амбре стояло еще то.