Граф мгновенно замолчал, лишь глазами засверкал. Но Генриху уже было не до него – следовало отправиться в гости к бывшей невесте, пообщаться с ней, может, даже супружеский долг исполнить. Если, конечно, она не будет в отключке.

         Генрих развернулся и, не обращая внимания на толпу любопытных гостей, отправился в спальню.

         Длинные, хорошо освещенные коридоры его дворца были пустынны: даже слуги, и те стремились хоть через щелку, но полюбоваться свадьбой их господина. Генриху льстило подобное внимание, но сейчас он предпочел бы увидеть хоть кого-нибудь живого. Хотелось сорвать злость прежде, чем он дойдет до молодой жены.

         Дверь в спальню была закрыта. Генрих решительно потянул ручку на себя и остановился на пороге в изумлении: его красавица жена сидела на полу в одном платье, без фаты и обуви, и, опустив голову, раскачивалась влево-вправо и что-то бормотала себе под нос.

         «Да она умом повредилась, - дошло до Генриха через несколько секунд. – Боги, за что?! Зачем мне сумасшедшая?!».

         - Дверь закрой, - послышался вполне нормальный голос с пола. – Дует. Ну!

         Генрих вздрогнул от неожиданности и подчинился, едва ли не первый раз за свою жизнь.

         Жена подняла голову, посмотрела на Генриха вполне ясным взглядом, без следов безумия, и задала совершенно дикий вопрос:

         - Ты кто?

         - Твой муж, - ответил Генрих, все еще с трудом понимая, что происходит.

         Сейчас с ним разговаривала вовсе не милая скромная Луиза. Голос был старше. И Генрих его не знал.

         - Все-таки поехала крыша, - сокрушенно вздохнула жена. – Что они в то вино подмешали? Вроде всего ничего выпила… А такие галюники…

         Генрих нахмурился: ситуация ему не нравилась, и чем дальше, тем сильней.

 ***

         Ира все же с трудом сползла с постели, но ноги отказывались держать, и она без сил опустилась на покрытый толстым ворсом ковер. Ситуация складывалась странная. Да, можно было поверить и в скрытые камеры, и в чей-то глупый розыгрыш. Но… Переселять души в другие тела в ее стране не умели. А тело явно принадлежало не Ире: не было ли излишних жировых отложений, ни рук с короткими пальцами, ни кучи веснушек. Нет, тело явно принадлежало какой-то модели: стройное, худое, ухоженное.

         Ноги все еще подрагивали, вставать и осматриваться Ира боялась, а потому начала качаться из стороны в сторону, как делала в детстве, когда хотела успокоиться.

         Внезапно заскрипела дверь. Ира напряглась: кого еще принесло по ее душу?

         Шаги. Затем молчание.