А я на волне счастья, особо не вдумываясь в смысл вопроса, кивнула с шальной улыбкой и потянулась за поцелуем. Ведь этому мужчине я готова вечность шептать или даже кричать «да».

И вот, спустя две недели после возвращения из сердца улья, пришла моя очередь «терять свободу». Меня терзали откровенная паника и раздражение. Стояла чуть в сторонке, вся такая сказочно прекрасная, в белом подвенечном платье, о котором всегда мечтала. Верх платья украшен тончайшим кружевом, юбка пышная, как у настоящей принцессы, тонкие лодочки на шпильке, даже чулочки и фата в наличии.

Это Нестеров постарался, его девчонки-землянки буквально осадили, уговорили наладить текстильное производство. У меня и прическа замечательная – уложенные незамысловатой волной волосы, украшенные живыми цветами. Создать этот эфемерный и нежный образ невесты, овеваемой легким ветерком, помогла Марина.

Эта овдовевшая в бою с укагиранцами женщина вместе с маленькой дочерью Леночкой начала возвращаться к жизни. Все-таки тот ад, который мы все пережили, научил: жизнь – важнее всего. Нельзя от нее отгораживаться, не только ради себя, но и ради ребенка. А может, это опекавший двух осиротевших землянок Мань-ял пробил ледяную корку горя. Ведь вон Маринка уже неуверенно улыбается окружающим и тепло смотрит на своего преданного поклонника.

С подругой детства мы выходили замуж в один день.

Ульяна и Глеб встретились у алтаря, все слушали очередную торжественную речь Адиса, соединявшего новую пару. Божечки, какая же Улька красивая! Сказочная Русалочка в белоснежном платье, сверху плотно облегающем ее точеную женственную фигуру до середины бедер, а потом расширяющемся, образуя подобие рыбьего хвоста. Распущенные волосы, украшенные цветами на тончайших нитях, черной гладкой волной струятся до талии. Глеб под стать своей хрупкой богине красовался в молочном костюме-тройке. Я смотрела, как они обмениваются кольцами, и ощущала, как внутри все сильнее что-то сжимается. А рефреном моему волнению звучала оглушительная барабанная дробь. Рок точно не мое!

Бедный Адис как штатный регистратор и духовное лицо вынужден его слушать уже который день подряд. Не понимаю, как я попала на это всеобщее сумасшествие! Да еще и согласилась на двойное венчание, ну что за глупость! Нет, я, конечно, люблю Улю, она моя лучшая подруга, я рада разделить этот день с ней, но… Глядя на разноцветный алтарь в ленточках, на надрывающегося Рашкера в кожаном костюме, с голой потной грудью, в цепях, как и вся его музыкальная группа, на бывший ангар, заросший растениями, и матовый потолок вместо неба и церковного купола, на толпу народа, рассевшуюся на траве, жевавшую и пившую что-то, тыкая пальцами и обсуждая очередную пару новобрачных… Кажется, я сходила с ума от этого космического сюра.