Раер Тараэль и Владыка Вечнозеленого леса стоял в центре пентаграммы и зажимал рукой страшную рану на горле. Мастер Охрон все-таки использовал ритуальный нож.

   Великая жертва. Так вот что имела в виду Элена Сатор.

   Последний из лучей пентаграммы стал алым, круг замкнулся. Я бросилась к Раеру, но не смогла сделать ни шага,и в этот момент фиал в моих руках дрогнул, а черный огонь взметнулся вверх, словно пылающий гейзер, вырвавшийся из глубин земли. Он скрыл от меня всех участников ритуала. Подвал трактира превратился в сплошное инфернo, вoздух раcкалился до того, чтo начал oбжигать легкие. Одежда на мне тлела, обувь давно осыпалась пеплом.

   Пепел…

   Теперь он просачивался и сквозь пальцы, от фиала души Эдриана Сатора осталась лишь каменная крошка, а сквозь огонь, окружавший меня, проступил чей-то силуэт.

   – Эдриан? Мастер Охрон предал нас! Он убил Раера.

   Мужчина шагнул ко мне навстречу и замер, его тело казалось сотканным из пламени, черты лица были текучими, проступали на мгновение и снова стирались. Но я все равно узнала мага, с которым уже встречалась в своих снах.

   Эдриан Сатор.

   – Тэлли, не отдавай меня ей… – его слова поxодили на треск пламени.

   Но кроме него было и что-то еще. Тот странный туман, проникший в пентаграмму вместе с Эленой. Он клубился среди огня, нарушая целостность пылающей завесы.

   Он? Или она…

   У Тьмы было множество лиц и форм. Эта сила была вездесуща, она тянулась к темным, ведь подобное всегда притягивает подобное. Один из основных законов Бездны.

   "Не нужно. Не думай. Пусть то, что должнo, случится… "

   Этот голос я слышала и раньше. Он нашептывал, что эльфы Ильноора меня предали, предлагал забыть о недостойных, не оценивших второй шанс, дарованный самой Тьмой.

   Глупость!

   Перерожденные не были неблагодарными, они всего лишь не понимали, чем для них обернулась бы Ночь Ужаса. Но теперь они знали, благодаря Эдриану Сатору. Настало время вернуть долг.

   Память...

   Я крепко зажмурилась, заставляя себя думать о фиале души, который ещё недавно был в моих ладонях. Его называли временным пристанищем, потому что каждому духу нужен свой якорь, привязка, которая не даст уйти окончательно. Сейчас этим якорем был трактир, место, в котором Эдриан Сатор издал свой первый крик, эта связь, как пуповина матери, связывала бестелесного черного мага с миром живых.

   Завеса огня дрогнула, вместо нее стремительно расползалась другая cтена, состоящая из тумана, а позади него виднелось крошечное окошко, сквозь которое проступали очертания темной цитадели.