Да, за эти несколько дней им досталось. Сидят, смотрят глазами какающих кроликов. Большими такими, заранее на все согласными.

Оно и неудивительно. Альсин не церемонился с теми, кто мог оказать сопротивление. После казни герцога Эсторна остальные притихли, понимая, что головы лишиться можно в любую минуту.

Молчат…

Альтрес прошел к трону Гардвейга, но занимать его, как это делал тот же Альсин, не стал. Уселся на ступени, вытянул ноги.

– Благородное собрание!

Собрание внимало.

– Я, граф Лорт, прошу даровать мне титул регента при его величество короле Эдвине. И назначить коронацию… допустим, через пять дней.

Брось он в толпу здоровущий кирпич, эффект был бы хуже. Все заволновались, зашумели…

Первым взял слово барон Эгран. Далеко не дурак, из тех, что всегда поддерживал Гардвейга. Жив, значит… это хорошо. Это радует.

И его имени в бумагах Альсина Лорт не нашел. Надо бы присмотреться к барону получше. Изворотливость, желание выжить – что еще надо для полноценной работы? Преданность короне? И та есть.

– Вы позволите спросить, ваше сиятельство?

Альтрес Лорт благосклонно кивнул.

– Я рад видеть вас живым, барон.

– Я тоже рад, граф.

И барон не лукавил. Смотрел графу прямо в глаза и голос его подрагивал.

Это понять мог только тот, кто сам пережил нечто подобное.

Ужас бунта. Окровавленную голову короля.

Узурпатора на его троне.

Дикий страх за семью. Не за себя даже – за родных, которыми эта мразь не преминет воспользоваться. И как тут вывернуться?

А ведь есть еще и честь, и совесть… неполезные для выживания, но как без них потом жить? Как себя человеком-то чувствовать?