– Все дети его величества живы.

Альтрес видел в этом определенную справедливость. Гардвейг, конечно, не альдон, и наворотил в своей жизни много разного, но дети-то ни в чем не виноваты, за что их казнить?

– Я помолюсь Альдонаю! Это такое счастье, такое счастье…

– Вам стоит дважды помолиться, – намекнул Альтрес.

– Дважды?

– Если бы вы короновали самозванца…

– Т-то? – Петерс резко вспотел, хотя в комнате было прохладно. Осень…

– Вы же понимаете, такая коронация не могла быть законной. И ее проведение – тоже.

Остальное Петерс понял и сам.

Его либо убили бы, либо объявили сумасшедшим, а потом убили – в зависимости от ситуации.

– Меня заставили!

– Каленым железом пытали?

– Альсин угрожал мне! Граф, это страшный человек!

– Страшнее меня?

Петерс зло зашипел.

– Когда к твоему горлу приставлен клинок, неважно, чья рука его держит.

– Но стоит тогда и удивляться, что один клинок заменили на другой, – отозвался в тон ему Альтрес Лорт. – Через несколько дней… у вас все готово к коронации?

Петерс едва не закивал, но понял, что таким ответом подставится еще сильнее.

– Н-ну… я быстро все подготовлю, ваше сиятельство.

– Подготовьте, Петерс, подготовьте. Это важно для меня. Это важно для Уэльстера. И для вас, как для жителя Уэльстера, тоже важно.