Вы плачете, ваше величество?

– Сын мой. Мой мальчик…

Тихий шепот.

Но сколько же в нем искренности? Сколько любви? Эти несколько слов для Ричарда стоят многотомных признаний. Несколько минут отец и сын сидят, не размыкая объятий, потом Эдоард все же берет себя в руки и отстраняет Ричарда.

– Что было на Вирме?

Ричард не стал что-то утаивать.

Он честно рассказал все. От шторма до приезда. От Тиры до Гардрена.

Вилять и скрывать он будет потом, потом… что-то он не расскажет даже Джерисону. А вот отцу можно выложить все.

Эдоард не перебивает. Он молча слушает, иногда кивает, иногда кладет руку сыну на плечо, желая его поддержать.

Да, такова судьба.

Ему повезло с Джессимин.

К сыну Альдонай оказался не столь милостив.

К дочери…

Не этого хотел для нее Эдоард, никак не этого. Но… сложилось и сложилось.

– Я хочу посмотреть на Гардрена, прежде, чем принимать решение.

– Я сейчас пошлю за ними вестового.

– Пошли…

Еще год назад Эдоард мог бы решить иначе. Но сейчас…

Сильно его подломил заговор Ивельенов, очень сильно. И вынесенный им же приговор, и его боль и слезы, и отчаяние…

Больше он не станет ломать жизнь своим детям. Хороший или плохой, но их выбор будет их выбором. Не его.