Джерисон тут же сбросил свой наряд, и спешно переоделся в провонявшую потом ливрею. Кажется, ее хозяин еще и свинолюб. Любил их нежно, обнимался и каждый день к ним спать ходил. Или просто жить без свиней не мог, каждый день к ним заходил, по три раза в день. Воняло так, что глаза резало, но у ливреи были два плюса.

Она подходила по размеру, и она превращала Джерисона в человека-невидимку, вроде того, о котором Лиля рассказывала.

Кто обращает внимание на слуг?

Теперь лицо и волосы… Джес, недолго думая, оторвал два кусочка ткани, скатал в шарики, сунул за щеки. Конечно, знакомых таким маскарадом не обманешь, но Джес и не рассчитывал их обмануть.

Если кто-то встретится – у него с собой кинжал. Тупой, конечно, но хоть так…

Мария тоже переоделась в наряд служанки, убрала волосы под чепец…

– Пойдет?

– Вполне, – кивнул Джерисон.

– Граф, а что мы будем делать, когда отсюда выберемся?

Об этом Джес пока не думал. С другой стороны… что – есть выбор?

– Я доставлю вас в безопасное место, и буду поднимать тревогу. Не может быть так, чтобы все продались и предали вашего отца. Наверняка есть верные ему гвардейские части…

Мария захлюпала носом.

Отца ей особенно жалко не было, он сам так поставил, забросив дочь не десять лет с хвостиком, но есть ведь Милия! Есть Эд, Кор…

– А если у вас все получится… Эд, он же маленький совсем.

– Зато мама у него вполне взрослая, – отмахнулся Джес. – Тут начать бы, потом разберемся. Берите корзину, Мария.

– Корзину?

– И я сейчас возьму парочку. Слуга, который тащит корзину – дело житейское. И служанка – тоже.

– Во время бунта?

Джес пожал плечами.

– Бунт дело важное, а только жрать всем надо хоть там Гардвейг, хоть там Альбита. Работу никто слугам не отменял.