— Аделаида…

Вздрогнув от неожиданности, я посмотрела в сторону двери, сразу же находя взглядом осунувшегося Чарльза и за ним не менее осунувшегося Джона. Оба мужчины смотрели на меня взглядами побитой собаки, при этом, не скрывая облегчения, которое буквально сквозило в их глазах. Показывая, что я дорога им… двоим.

— Аделаида… — снова пробормотал Чарльз и подошел к кровати.

Джон тоже зашел в комнату, но стоял возле двери и, не мигая, смотрел на меня, словно не мог насмотреться. М-да, а мне-то чего так неудобно? Чувствую себя, по меньшей мере, каким-то падишахом. И это при том, что я своего согласия ни на что не давала.

— Как ты? — вывел меня из моих бредовых катакомб мыслей, тихий вопрос Чарльз.

— Лучше…

— Прости, — хрипло выдохнул мужчина и нерешительно накрыл мою руку своей рукой. — Я должен был подумать о том, что они захотят навредить тебе. Это моя вина…

— Прекрати, — тихо попросила я. — Главное, что все обошлось. А этот… инцидент будет для нас уроком.

— Ты права, — гулко проговорил любимый мужчина, с обожанием смотря на меня. — Я больше никогда не совершу подобной ошибки.

Улыбнувшись уголком губ, я согласно кивнула. Да и некого мне было винить, ведь в первую очередь расслабилась я сама. Выбилась из сил и решила, что весь мир подождет, пока я приду в себя. Увы, мир не подождал. Даже наоборот, подсунул свинью в самый неподходящий момент. Впрочем, был ли вообще подходящий момент?

Потому, все что случилось, все переживем, забудем и будем жить прекрасно дальше.

— Что с этими…? — уточнила я, даже не пытаясь назвать индивидуумов «мужьями». Язык попросту не поворачивается. Прилип к небу.

— Ты их больше не увидишь.

— Они… мертвы?

— Нет, они под стражей и скоро отправятся на каменоломни. Будут отмаливать свои грехи.

Кивнув, чувствуя, как каменная плита свалилась с плеч, я тихо выдохнула. Вот и хорошо. Даже прекрасно. Смерти я им не желала, по крайней мере, пока мне ничего не угрожает. Да и не хотелось бы мне, чтобы родного отца Мэтью убили. Пусть уж лучше будет живой и обдумает все, что успел натворить. Конечно, вдали от сына, но все-таки.

— Госпожа Аделаида! — воскликнула со слезами на глазах Каталана, бронепоездом заходя в комнату. — Какое счастье!

Едва не расталкивая всех на своем пути локтями, Каталана подобралась ближе ко мне и сев рядом, поставила на свои колени поднос, сразу же начиная меня кормить, словно маленького ребенка, приговаривая, что мне нужны силы. Кажется, она сильно переволновалась. Особенно, если учитывать тот факт, что меня она даже слушать не стала и вела себя, как обеспокоенная мама.