— Да не вопрос, эшекбардык. Сообщи мне, как наговоритесь, — буркнул я, хлопнул дверью, больше демонстративно, чтобы не расслаблялась, встал в центре коридора и задумался. А что делать дальше? Под дверью сторожить?

Пойду в холле посижу, там диванчики, журналы с девочками. И мимо выхода из гостиницы она точно не пройдет.

Адиль:

У меня внутри образовалась какая-то дикая каша из обрывков мыслей и чувств. Мне казалось, что это либо дурной сон, либо… все равно сон. Непонимание, неприятие, снова непонимание…

Вот он, Саян, живой, здоровый, и на вид совершенно не измученный. Покорно откликающийся на чужой командный тон собачьим "хорошо, госпожа", от которого все внутри переворачивается и падает мерзлым комком на дно души.

Это он и не он, одновременно. Руки, голос — родные, а глаза… чужие, словно остывшие, захлопнутые окна в душу, равнодушно отражающие чистыми стеклами солнечный свет. И слова… Может, он чего-то боится? Или не понял, или не верит, что мы сможем помочь?

Странно, я сама попросила Шади оставить нас одних, но с его уходом вдруг стало как-то холоднее, и неловкая пауза тянулась, тянулась, вязкой паутиной оседая на стенах безликого гостиничного номера.

— Адиль… Прости, пожалуйста. Я не мог поступить иначе. Правда.

— Иначе — это как? — у меня тоже чужой голос, надтреснутый какой-то, выцветший.

— Я пытался тебе сообщить, но… Так было нужно, понимаешь? Я не ожидал, что вы полетите за мной на Венгу, иначе бы настоял… Прости.

— Не ожидал? — я словно зацепилась крылом за острый каменный пик, рванула с болью и кровью. — То есть ты бы так не сделал? Не бросил все и не кинулся на помощь? Или недостаточно меня знаешь? Разве я могла поступить иначе?!

Саян молча отвернулся, спрятал взгляд, мне даже показалось, что отступил назад, хотя он все так же неподвижно стоял в дверях, которые вели из прихожей в одну из комнат.

— Я бы сначала попытался прояснить ситуацию. И мне казалось, что ты бы поступила так же.

— Я поступила так же. Когда мой любимый внезапно пропал, не сказав ни слова, не написав ни строчки, не оставив НИЧЕГО… я стала искать сама. И знаешь, что я нашла? Долги твоей матери, эпидемию неравных браков и последующих странных смертей среди Первых, и твою внезапную свадьбу с инопланетницей, мало того, венговкой! — вот теперь я почему-то начала злиться, но эта злость немного прояснила мозги. И злость ничуть не уменьшилась, даже когда его взгляд наполнился виной и растерянностью.

— Четыре месяца, Ян… у тебя было четыре месяца. Я думала, что ты уже давно на Венге, заперт в каком-нибудь гареме и просто не можешь позвать на помощь. Но ты, как я вижу, особенно не страдал все это время, — почему-то во рту разлилась незнакомая горечь, и говорить стало трудно.