— Это я-то крокодил? — я снова легонько шлепнул ее по попе, чтобы успокоилась. — Корзалып, да это ты тут кусаешься! Кстати, хорошая идея, тут и мечеть неподалеку!

И вместо того, чтобы вызывать такси, быстро пошагал в направлении ближайшего здания, где происходит одобрение браков Всевышним.

Адилька, отчаянно крутя головой, полюбовалась, как мы прошагали мимо стоянки такси и мобиля с гостеприимно открытой дверью. Притихла, видимо, соображая, что же происходит, потом удивленно спросила:

— А теперь ты куда собрался?

— Так я ж вроде сказал, озуналып. В мечеть. Еще метров двести, и мы у цели.

— В какую мечеть, ненормальный?! — недовольно возмутилась Адилька. Будто не она первая про нее заговорила, корзалып. — Да пусти… же… ты… меня! Троглодит! — она смешно кряхтела, пытаясь выпутаться из простыни, но безрезультатно. — Люди же смотрят, псих!

Люди, действительно, останавливались, перешептывались, мужчины поглядывали с пониманием, женщины пересмеивались. Одна пожилая пара даже обнялась, озуналып.

— Люди все довольны, они свою молодость вспоминают, — фыркнул я, с пинка ногой открывая дверь мечети и ставя босую Адильку на пол. — Все, давай, соглашайся, что я псих, зато твой, и поедем домой. Тебе постельный режим соблюдать надо.

Адилька протестующе фыркнула, да так громко, что на нас обернулась целая толпа народу. Видимо, сегодня какой-то особенно брачный день, озуналып! Еще три пары ждали своей очереди, пока степенный мулла читал наставления из большой старинной книги уже счастливо сочетавшимся.

В этом тихом, полутемном прохладном помещении наше появление не могло остаться незамеченным. Мулла даже сбился на секунду и подслеповато прищурился в нашу сторону.

Я поклонился и улыбнулся:

— Вот, принес… Сначала у бандитов отбил, потом из больницы утащил. Понимаете, ей много ходить и нервничать вредно. Нужно лежать и правильно питаться. А она ко мне в дом без благословения ехать отказывается.

— Ты теперь еще скажи, что у нее с головой не все в порядке, и вообще это не девушка, а овца! — зашипела в ответ моя будущая жена, нервно кутаясь в свою простыню.

— Хорошая идея, езумдун! — прошептал я, заодно перематывая Адильку по-новой, более крепко и надежно. — Но с овцой я не согласен. У меня очень красивая, умная и любимая жена. Стой спокойно, а то сейчас опять все развяжется и придется сочетаться браком в больничном халатике. А так — почти паранджа, только белая.

Адиль:

Когда я орала и брыкалась на улице, это было неприлично, но еще как-то терпимо. Хотя за один только взгляд того тощего хмыря, который, гад, ржал и показывал Шадиду поднятый вверх большой палец, мне захотелось убить шайтана тут же на месте.