– Вам надо идти, – говорит кузнец, взяв десятигаллонный кувшин с водой и быстро утолив жажду.
– Думаю, ты все-таки захочешь услышать то, что мы собираемся тебе сказать, – отвечает Реми.
Кузнец смотрит на нас с таким видом, будто он готов отказаться, но в конце концов садится на большой камень, при этом на его лице отражается раздражение.
– Ладно, говорите, чтобы я наконец смог вам отказать и отправить вас восвояси.
Это не самый радушный прием, который мне оказывали, но это все же лучше, чем то, что, как я думала, мы получим от него, поэтому я стараюсь сохранить оптимистичный настрой.
– Нам нужно, чтобы ты изготовил для нас ключ, – медленно говорит ему Флинт. Интересно, клюнет ли он?
К счастью, он клюет.
– Какой такой ключ?
В разговор вступает Хадсон и объясняет, что нам надо освободить Неубиваемого Зверя, который уже тысячу лет скован цепями, изготовленными им.
Но как только кузнец слышит о Неубиваемом Звере и его цепи, он качает головой.
– Я не могу этого сделать, – говорит он. – Это невозможно.
– Почему? – спрашиваю я. – Не кажется ли тебе, что просидеть на цепи тысячу лет – достаточно для кого угодно? – Я говорю это нарочно, потому что знаю, что и он сам провел в рабстве тысячу лет.
– Тысяча секунд – и то слишком долго для того, кто стал рабом, – огрызается он. – Но моей веры в это еще недостаточно для того, чтобы я мог вам помочь.
– Но это же твоих рук дело. Это ты выковал кандалы, которые носит Неубиваемый Зверь.
– Верно, а еще я раб этой тюрьмы. По большей части они не трогают меня, пока я кую стены их камер и браслеты. Мне это нравится, и я не стану рисковать той жизнью, которая у меня есть, чтобы потрафить кому-то, кто разозлил Сайруса. Кому-то, кого я даже не знаю.
– Если ты не хочешь сделать это ради того, кто тебе не знаком, то как насчет того, чтобы сделать это ради той, кого ты знаешь, Вендер? – спрашиваю я. – Ради той, кого ты любишь?
– Откуда вам известно мое имя? Никто здесь не знает, как меня зовут.