К этому моменту в сознание пришла Айка. Она забыла, что есть война и опасность. Закрыв глаза, она слушала лишь голос возлюбленного, который выводил её из тьмы сна. Но чем ближе она была, тем страшнее становилось от осознания, что реальность страшна, а голос возлюбленного не ей возносил свои песни, а пытался защитить.

— Роберт… — прошептала она, приоткрывая глаза, и тут же вздрогнула от шума, но одновременно с этим окончательно проснулась. Вскочив резко, даже слишком резко, она схватилась за голову и наткнулась на кровь, а после голова сильно закружилась. Спасибо рукам Роберта, которые ни на секунду не отпускали её. — Роб… Я подменю…

Но он не замолчал. Видел — Айке нельзя доверять, а то грохнется в обморок, и хотела было возмутиться, как увидела творящийся снаружи беспредел. Люди, демон, вампир, оборотни, Генрих… Генрих! Он… Он вернулся?

Что странно, не радость от его появления ощущала Айка — если только где-то в глубине души — а сильную обиду. Она видела, под какими доспехами шли люди Генриха — значит, он все-таки стал королем. Но цена была слишком высока — города и деревни Серии. Королевство Айки платило за корону Генриха, а не кто-либо другой.

— Роберт, другую, — прошептала она, чувствуя слабость в ногах. Придерживаясь за Роберта, Айка запела, но совсем другую песнь — оберегающую союзников, дающую им дополнительную защиту. Молитва куда сложнее — слишком много кого нужно было защитить, но город уже не было смысла спасать — война была снаружи.

Мгновение Роб колебался, стоило ли опускать защиту города, но союзники побеждали, а с их помощью будет быстрее и надёжнее. Он запел песню Айки, усиливая ее своим голосом, позволяя направлять точнее, и союзники, почувствовав прилив сил, ещё отчаяннее бросились в битву.

Даже Ральфу перепал кусочек божественного благословения. Он с удовольствием впитал в себя эту силу, будто кровь феи глотнул. Взмыв вверх, он полетел туда, где высшие вампиры устроили разборки между собой.

— Тут моя сила и не нужна, — усмехнулся он и камнем упал на одного вампира, пронзая его рогами насквозь. Второму, которого пригвоздили льдом к месту, он запрыгнул на плечи и рванул голову вверх, отделяя ее от тела. Поигрывая с черепушкой огромной летучей мыши, как с мячиком, пока труп не рассыпался в прах, он спрыгнул вниз и медленно пошел на последнего высшего. — Так, а что мне сделать с тобой? Есть пожелания?

Ральф вдруг резко остановился, улыбка-оскал пропала с его лица. От вампира исходила до боли знакомая темная магия. Будто повстречал ещё одного Генриха, только не такого и… сильнее. Даже какая-то ревность кольнула Ральфа, что он не единственный, с кем Генри разделил магию.