***

Прошло ещё время. Серия и Летарт постепенно восстанавливались, и Генрих уже и думать забыл о той неприятной встрече с представителями священного ордена Суны. Видимо, вся громкая речь старика была лишь бравадой. Ну, все равно лучше было перестраховаться.

Генри все чаще задерживался в Летарте, потому что там дел было гораздо больше. Конечно, один из самых ярых противников нового порядка скончался от сердечного приступа, но были и другие, и вот с ними Генри боролся. Винсент с Евой, господин Хемстел и Роберт со своим отцом очень помогали. На последнего было жалко смотреть, но все должно наладиться в скором времени. Если даже целые королевства заживают, то и разбитое сердце сможет.

Сообщение от Винсента застало Генриха, когда он был в Серии. Его наемники донесли, что на границе с Люцием был замечен военный отряд. Вот так, без предупреждения и объявления войны Феликс решил напасть? Он считал, что король Люция куда более порядочный и умный человек. Нужно было срочно возвращаться в Летарт, чтобы командовать войсками, но сначала он должен был рассказать Айке. В последнее время они мало общались друг с другом, но сейчас она была нужна ему; нужна королева.

— Айка, не спишь? — осторожно спросил Генри, заходя в их комнату. Было уже довольно поздно, и из-за дел он стал приходить гораздо позже нее, когда она уже спала. Он прошел вглубь, сел на край кровати с ее стороны и коснулся рукой плеча, слегка сжимая. На самом деле давно пора было ввести ее в курс дел и забрать в Летарт для коронации, он уже достаточно дал ей времени, чтобы прийти в себя.

— Его величество изъявило желание взглянуть на свою королеву? — тихо спросила Айка.

Она лежала под одеялом и читала книгу на согнутых коленях. Благодаря пышным подушкам и их количеству, она почти сидела на кровати, а на Генриха не бросила и взгляда. О нет, она не была зла на него. С того дня она постепенно с огрызаний переходила на колкости, и чем больше проходило времени, тем спокойнее она становилась. Пройдет еще немало времени, прежде чем Айка по-настоящему улыбнется Генри как раньше, еще до войны. Но сейчас, в любом случае, она не была на него зла, но и улыбнуться не могла.

Когда же Генри сел к ней и сжал плечо, Айка перевела на него взгляд, наконец-то. Он к ней не прикасался с тех объятий во время осады, и, честно признать, это было первое прикосновение от кого-либо за столько времени. Айка странно себя почувствовала, но колкость в голосе сменила на смирение.

— Что ты хочешь, раз пришел раньше обычного?

От этого вопроса где-то глубоко внутри Генри зашевелилась совесть. А ведь правда получается, что он пришел к Айке, когда она ему понадобилась, и начинать разговор с этого показалось неправильно. Хотя, может, наоборот, стоит дать понять ей, что без нее ему трудно?