— О какой беде ты говоришь? — спросила она, пряча свою слабость за деловитым тоном. Чувство, что её жалели, все же посетило и было очень неприятным на вкус. Её взгляд опустился на книгу, и она упорно стала делать вид, что продолжила чтение, но при этом внимала словам Генриха.

— Военный отряд Люция был замечен на наших границах, — ответил Генри, стараясь делать акцент, что королевства теперь их общие, и беда одного — это беда и другого. — Не знаю, из-за проблем с их орденом, или Феликс просто использовал это как предлог, но война назревала давно, и сейчас, когда мы в таком состоянии, это его единственный шанс справиться с нами. Поэтому мы как никогда должны быть заодно.

Генрих снова тяжело вздохнул и на этот раз поднялся с кровати. Он хотел сразу после разговора отправиться в Летарт, но решил на ночь все же остаться с Айкой, а с утра уже со свежей головой вступить в войну. Поэтому повесил на стул душный камзол, расстегнул рубашку и, скинув сапоги, лег на свою половину кровати.

— Завтра я уйду в Летарт. Если пойдешь со мной, мы быстро уладим все формальности с твоей коронацией, и я верну тебя сюда, — предложил Генри. Он не хотел превращаться в отца и подозревать всех подряд в шпионаже и предательстве. Он точно знал, что среди его людей, даже неприятелей, нет шпионов Люция, но Айка подорвала доверие. Однако он долго думал и посчитал правильным дать ей шанс. Да и если не доверять жене, то кому? — Мне нужен сильный тыл, и я верю, что ты сможешь прикрыть мою спину. Симонс останется, чтобы тренировать людей на тот случай, если понадобится подкрепление. Без веской причины я не буду бросать Серию на передовую — это я могу обещать тебе.

Генри ждал от неё ответа, а она лишь безразлично смотрела в его глаза до тех пор, пока муж вовсе не повернулся к ней спиной и не укрылся одеялом.

На самом деле Айка размышляла над шагами и над информацией, что ей передали. Люций решил действовать? Ха, жалкий самовлюбленный дурак. Тут гордость и самоуверенность вновь играли с Айкой шутку, но злую ли? Единственное, чем опасен Люций — орденом. Там сильные жрецы, они с младенчества, судя по рассказам Диего от Лины, обучаются биться до конца, а из-за преданности они не будут знать ни страха, ни смерти, ни даже дружбы. Это делало их убийцами.

— Сделай одолжение, Генри, — вдруг нарушила тишину Айка, — в следующий раз, когда решишь говорить мне такие новости, — он почувствовал, как она поднялась с кровати, закопошилась, заходила по комнате…. Но, как оказалось, просто искала более-менее приличный халат. А уже у самых дверей добавила: — делай это утром, чтобы у меня было время подготовиться.