— Никак, — коротко ответила она, отбросив его ладонь, и продолжила свой путь.

Мы наблюдали за тем, как Демет покинула комнату, а после того как дверь закрылась, Кайл от злости сбросил всё, что находилось на столе. Документы, по которым растеклись вязкие капли из разбитой чернильницы, разлетелись по полу, книги валялись в беспорядке. Всего одно движение превратило изысканную комнату в бардак.

— Он не знает о моих способностях, — произнесла Демет, смотря на злость Кайла. — Не знает, кто я и на что способна. Однако он наблюдал, как я меняюсь. Злоупотребление библиотекой привело к тому, что я практически лишилась души.

— Но… как? Почему? — не понимала я.

— Если кратко, то… — девушка улыбнулась, пожав плечами. — Нам нельзя наблюдать за чужой смертью, когда мы читаем книги жизни. Мы не должны видеть конец историй. Ведь в этот момент мы проживаем чужую смерть, и частичка нас самих также умирает.

Это так. Когда ты смотришь на чужую жизнь, отчасти чувствуешь всё, что чувствует человек, за которым наблюдаешь: все его эмоции, все чувства и даже мысли. Ты становишься им и так же умираешь.

Однако я и представить себе не могла, что цена знаний будет столь высока. В принципе, как и сама Демет. Но, даже понимая, что что-то не так, она не отказалась от использования способности. Наоборот, стала от неё зависимой.

Образы сменяли друг друга. В основном это были ссоры Кайла и Демет. Она никому не могла доверять. Никому и никогда. Она с самого начала была сама по себе. Лишь она и её силы. Даже если она от всей души хотела кому-то довериться и почувствовать себя счастливой, это недопустимая роскошь.

В лице каждого Демет видела исключительно врага, предателя или убийцу.

— Удивительно, — тихо произнесла Демет, так же смотря на всё происходящее со стороны. — Кайл… даже после всего пережитого он до самого конца оставался рядом со мной. А я не могла его отпустить… Наши отношения, скорее, были паразитическими, нежели чем-то нормальным. Я искала того, кто смог бы даровать мне статус и свободу, однако взамен отняла эту свободу у другого. Кайл же… отродясь не видел ничего хорошего и в моём лице обрёл спасителя. Вначале он видел во мне мать, потом — сестру, а после… жену.

— Ты… любишь его? — осторожно спросила я, на что Демет вновь пожала плечами.

— Кто знает… Однако под конец я в принципе лишилась способности кого-либо любить. Остались только злость, обида и ненависть. В детстве я пряталась за своей способностью, чтобы пожить чужой жизнью. Моя тётя вымещала на мне всю свою ненависть, так что нечто хорошее я могла испытать, только проживая жизнь других: чужих детей, чужих взрослых… Однако вот к чему это привело.