— Папочка, — шептала она сквозь слезы. — Теперь я даже не узнаю, простил ли ты меня…

Второй раз… Второй раз она оплакивала своего отца — любимого отца, любящего отца. Человека, который подарил ей столько тепла и нежности, когда она была ребенком. Человека, которым она пожертвовала — не спасла, хотя могла сделать это.

— Почему это произошло? — спросил Марис; и Равена впервые увидела у своего дяди такое несчастное и потерянное лицо — он как будто не мог принять, не мог смириться. — Даже если ты не забрала духовную силу четырех кланов, Гидеон должен был находиться между жизнью и смертью еще очень долго…

— Папа ошибался, — с судорожным вдохом сказала Равена. — И в то же время он был прав.

— Что ты хочешь сказать? — недоверчиво спросил Марис.

— Не только между кристаллами детей неба и детей исхода существует связь — все шесть духовных сил нераздельно связаны, — ответила Равена и, на миг задумавшись, прошептала: — Они уходят вместе.

— Что? — не расслышал Марис.

Посмотрев на него, она сказала вытерла слезы, которые продолжали бежать по щекам:

— Папа ошибался: его умирание не могло длиться бесконечно — остальные кристаллы неизбежно должны были расколоться за кристаллом Сапфиров. Поэтому он был прав: Амир действительно убил его.

С искаженным от слез лицом Равена поправила плед на коленях отца.

— Я потревожила Колыбель, разбудила духовную силу Сапфиров — возможно, это стало толчком. Но это все равно случилось бы. Шесть духовных сил не могут существовать друг без друга — они едины. Ослабевает одна — начинают друг за другом угасать остальные. И сила Сапфиров не исключение. Там, в Колыбели, я поняла это — я не могу своими руками заставить исчезнуть остальные кланы, потому что следом исчезну и сама. Все мое существо восстало против этой мысли.

Ее губы дрожали, когда она взяла неподвижную руку отца и прижала ее к своей щеке, а потом сказала:

— Если шести кланам рано или поздно суждено исчезнуть… они уйдут вместе.

Повернувшись к Марису, но не в силах поднять на него глаза, Равена спросила:

— Вы вините меня?

Ее дядя долго молчал, потом тяжело выдохнул и ответил:

— Гидеон прожил долгую жизнь. Как и я. И после того, как ты пробудила духовную силу Клана Сапфиров, как я могу тебя винить? Я всего лишь потерян, как ребенок, хоть я и старик. Всю жизнь я знал, что я в этом мире не один — где-то существует мой брат. А так, как эта жизнь была долгой… я теперь просто не знаю, как жить в мире, где Гидеона нет.

Он вздохнул.

— Привыкнуть будет сложно.